там.

– Цену набиваешь? – подозрительно прищурился Пинскер. – Не бойся – не обижу. Возьмешь себе, сколько надо и – свободен. Понимаешь? Свобода! Или обратно в туннель хочешь вернуться? Я и это могу устроить легко.

«Ничего ты не устроишь», – подумал Игорь.

Что же раньше не появлялся, родненький? Где был? По застенкам шатался, только реабилитировали? Или сидел тише воды-ниже травы, обдумывал, ждал? Или просто раньше терпимо у тебя было с довольствием, а сейчас настолько приперло, что ты решился на такую вот авантюру? Почему-то Игорю казалось, что Пинскер затеял всю историю на свой страх и риск, не поставив в курс партийное руководство. А значит, баланс сил выравнивается…

– Да не в плате дело, – пожевал Князев. – Рискованно все, вот что.

– Да мы же не вдвоем пойдем, дурень! Ты, я и двое бойцов. Верных бойцов, – последние слова он произнес с посылом. – Сам черт им не брат! Ты только дорогу покажи, а уж они…

«Уж они постараются, чтобы я живым не ушел оттуда…»

– Согласен, – ответил Игорь. – Если все по-честному…

– По-честному, по-честному! – улыбнулся во весь рот Пинскер, сверкнув золотым зубом. – За мной не пропадет. Держи пять!

Игорь осторожно пожал своей грязной мозолистой пятерней узкую холеную руку. Вялую и влажную, как и у всех предателей и трусов…

Светила неяркая луна, изредка выныривая из-за толстой пеленой серых облаков. Но и это освещение резало непривычные глаза недавнему заключенному.

Пинскер не соврал. Почти не соврал.

Да, Игоря подкормили и дали как следует отоспаться, вымыли в бане и заменили кишащую насекомыми одежду на стандартное обмундирование, выдали относительно новый химкостюм и противогаз… Но оружия ему не доверили, даже простенького ножа. Хотя он просил.

– К чему оно тебе, – отводя глаза, говорил Пинскер. – Вон, какие танки с нами идут.

Телохранители «вождя» действительно напоминали танки: высоченные могучие парни, облаченные в бронежилеты поверх химкостюмов, были вооружены буквально до зубов. Не хватало разве что огнемета, зато подствольные гранатометы имелись в наличии. Да и по лицам амбалов можно было прочесть, что людских жизней они оборвали немало. Так что оружие Игорю, еще чувствующему себя не в своей тарелке после каторги, вряд ли помогло бы.

«Посмотрим, – думал он, шагая вперед под неусыпным контролем следующего за ним боевика. – Бывает, что оружие-то как раз ничего не значит…»

Сейчас его заботило только одно: как бы какая-нибудь шальная тварь не поломала его планов, напав на маленький отряд.

И твари, как будто слыша его пожелания, время от времени возникая на самой границе обзора, исчезали прежде, чем кто-либо из вооруженных людей успевал ее заметить. Не говоря уже о том, чтобы нажать на спуск.

– Видели? Видели? – возбужденно лепетал Пинскер, тыча стволом автомата в ту сторону, где только что растворился в хилых зарослях вьюна очередной силуэт хищника. – Я даже прицелиться не успел! Нет, вы видели?

Броневик, конечно, никуда не делся, Игорь заметил его издали, хотя и не подал вида, продолжая брести, опустив голову, рядом с возбужденным «вождем», между конвоирами, грамотно контролирующими сектора по сто восемьдесят градусов каждый.

Никуда не делась и «пещера» зияющая между грифельными листьями вьюна прямо за ним. Она была налита живой чернотой, будто настороженный зрачок, следивший за приближающимися жертвами. Князев подивился мощи прятавшегося там бесформенного упыря: первые вкрадчивые покалывания в мозгу он ощутил чуть ли не в двух сотнях метрах от логова.

И с каждым шагом они становились все острее и сильнее. Морщась украдкой, Игорь исподтишка изучал реакцию спутников на зов таинственной твари, но те, казалось, ничего не ощущали. По крайней мере, поведение Пинскера и телохранителей не изменилось ни на йоту.

«Неужели сорвется? Что тогда делать?..»

Он уже начал планировать, что предпринять, если придется провести свой почетный караул мимо сейфа на колесах, как один из бойцов вдруг сдвинул противогазную маску на лоб и потер глаза.

– Хрень какая-то, – растерянно пробормотал матерый убийца. – Мама сейчас привиделась… Будто стоит вон там, у витрины аптеки и манит меня к себе. Как в детстве…

– Мама? – повернул к нему уродливое рыло противогаза второй. – А мне Танька моя мерещится… Только где ты аптеку-то увидел. Хлебный магазин это. Вон, вывеска висит! – рука в перчатке с обрезанными пальцами ткнула в сторону пещеры.

«Действует! – понял Игорь, видя, что Пинскер тоже растерянно озирается, будто ищет что-то. – Сработало. Всех троих цепануло!»

Всех четверых.

Но самому Игорю пока удавалось сопротивляться чернильному чудовищу. Сверлящие мозг иглы рвались в его сознание, но он пока удерживал их вовне.

– Здесь где-то казино должно быть, – бормотал «вождь». – Сто тысяч на красное… Двести – на черное…

Сам того не ведая, он повторял слова покойного наемника.

Легкий ветерок подогнал прямо к ногам старшины черно-зеленую купюру, шурша ей, как палым листом.

– Вы это искали? – Игорь нагнулся и поднял сто долларов.

Находка оборвала поток сознания. Все трое его спутников встрепенулись.

Банкнота пошла по рукам.

– Это все?.. Где еще?.. Где?..

Игорь подвел спятившую троицу к броневику, боясь только одного.

Что кому-нибудь придет в голову избавиться от балласта прямо сейчас.

Но опасения его оказались беспочвенны: забыв об оружии и грозящих со всех сторон опасностях, Пинскер с телохранителями превратились в детей: хохоча, нагребали денежные кучи, высыпали прямо на землю инкассаторские мешки, подбрасывали вверх шелестящие фейерверки…

Князев отошел в сторонку, уселся на расползающееся под ним сиденье в кабине броневика. Сознание плыло. Чтобы противостоять зову тьмы, он вцепился в руль и принялся изучать сквозь проем выбитого ветрового стекла умерший город. Так он сидел до тех пор, пока возбужденный голос Пинскера и хохот конвоиров стихли в черном логове.

Кажется, оно насытилось, или просто слишком увлеклось, переваривая троицу: иглы отпустили, отступили.

Игорь разжал руки и огляделся.

В кузове, среди вороха купюр, валялся брошенный автомат и отстегнутый пояс с гранатами. Видимо, в казино с оружием не пускали, мрачно усмехнулся Князев.

Подняв лимонку, он дернул чеку и швырнул стальное яйцо в черную витрину. Сам отпрянул, спрятался в кузове.

Громыхнуло, корпус инкассаторской машины посекли осколки. И боль ушла совсем. Осторожно подкравшись, Игорь переступил порог аптеки. Свежеобглоданный костяк Пинскера он заметил сразу. Его голый, чистый, будто вылизанный череп с сияющим золотым зубом сразу бросился ему глаза.

Но искал Игорь вовсе не Пинскера.

Подбирая по дороге то автомат, то подсумок с магазинами – кости погибших лежали вперемежку с остатками одежды и прочими предметами, которые черному упырю не удалось переварить, Игорь бродил по хрусткому настилу меж витрин и полок, уставленных пузырьками и коробочками с поблекшими от времени этикетками.

Не успокоился, пока не нашел его.

Все, что осталось от Меченого – череп, рассеченный вертикальной бороздой через левую глазницу, он