месторасположение и оборонительные задачи, отряд, состоявший, правда, по большей части из греческих наемников, все персы подтянуться еще не успели.
Войско персов заняло высокий и обрывистый правый берег реки Граник. Впереди были выстроены персидские конные и пешие лучники, в центре находилась пехота, на флангах – конница. Позади на высоте стояла фаланга греческих наемников. Персидская конница должна была сбрасывать переправлявшихся македонян обратно в реку. Греческие наемники имели задачу атаковать пехоту, если бы ей удалось переправиться. Персидское командование, заметив Александра на правом крыле македонской армии (он традиционно находился именно здесь, и его выдавало белое оперение на шлеме), отдало приказ усилить конницей свое левое крыло. В свою очередь, оценив обстановку, царь приказал немедленно атаковать противника. И это несмотря на то что македонское войско, собственно, только подошло после довольно длительного марша, совершенного в этот же день! Парменион предупреждал царя, что мероприятие это рискованное и ставит под угрозу исход всей кампании, нельзя бросать в бой усталых воинов. По легенде, он сказал: «Если бы я был Александром, я бы повременил бы с наступлением». – «Я бы тоже так сделал, – ответил его молодой повелитель, – если бы я был Парменионом». Другая легенда сохранила такой ответ Александра: «Я все понимаю. Но мне было бы стыдно, что я смог переправиться через Геллеспонт, а тут маленький ручеек помешает мне!»
Боевой порядок македонской армии состоял из трех основных частей: правого крыла, где стояла тяжелая конница, усиленная стрелками и копейщиками, которой командовал сам царь, центра – фаланги тяжелой пехоты и левого крыла – фессалийской и союзнической конницы, которыми командовал Парменион. Легкая пехота прикрывала весь боевой порядок спереди. Главный удар наносился правым крылом.
Вслед за конными разведчиками переправляться стало правое крыло македонских войск. Авангард Александра был почти весь уничтожен персами. Тогда молодой царь лично повел через реку главные силы своего правого фланга. Против них выступила персидская конница. В ходе боя Александр вынужден был сменить копье, один из врагов пробил его шлем. От еще одного потенциально смертельного удара царя спас брат его кормилицы Клит, отрубивший руку с уже занесенным кинжалом. Македонская конница оттеснила персидскую и дала возможность переправиться и своей пехоте [10]. Дрогнул центр, а затем и всадники правого крыла персов. Показательно, что наемники второй линии не поддержали сражающихся в первой. Так проявилось несколько важнейших недостатков персидской армии – отсутствие единого командования, слишком пестрый состав всей армии, отдельные части которой придерживались каждая своих целей. В общем, персы дали возможность Александру разбить армию по частям. После первой линии настала очередь второй. Греческих наемников македонцы атаковали фалангой с фронта, а конницей – с флангов и тыла. Источники указывают настолько незначительные потери в македонской армии, что в это сложно поверить. В то же время сообщается о десятках тысяч погибших персов, что тоже сомнительно – вся армия персов при Гранике вряд ли насчитывала более 10 тысяч человек.
Пленных греков македонцы заковали в кандалы и отправили на каторжные работы как изменников. Александр показательно скорбел о погибших и заботился о раненых. Родственники убитых были освобождены от налогов, статуи героев были установлены в храме. В Грецию в дар храмам Афины были отправлены комплекты вооружения персов, посылку сопровождала надпись: «Александр, сын Филиппа, и эллины, кроме лакедемонян [спартанцев. –
Непосредственным результатом битвы при Гранике была открывшаяся перед македонянами возможность подчинить себе Геллеспонтскую (приморскую) Фригию. Ее сатрап покончил с собой. Покоренному населению Александр приказал выплачивать налоги в его казну в том же размере, в котором они до этого поступали в персидскую. Вслед за Геллеспонтской Фригией македонскому завоевателю покорилась Лидия. Жители столичных Сард сдали город без боя. Им также было позволено жить по древним лидийским законам.
Александр методично уничтожал базы персов на побережье Малой Азии, с главной целью – ослабить флот противника, лишить его баз. Большинство городов сдалось ему без сопротивления. Интересно, что в них царь зачастую опирался на демократические круги, которые были рады освободиться от гнета различных мелких тиранов, олигархических кланов или персидских чиновников. Так, к примеру, произошло в Эфесе, где расправы граждан над местными аристократами достигли такого размаха, что Александру пришлось вмешаться и остановить кровопролитие. Таким образом, если в Греции македоняне ориентировались на олигархов, то в Малой Азии их ситуативными союзниками становились, наоборот, представители противной политической партии. Для Александра было, собственно, не так важно, кто и как будет управлять отдельным городом. Главное, чтобы собирали налоги и руководили армией на местах его люди – это уже включало любой полис в общеимперскую систему, подчиненную ему лично.
Сопротивление македонской армии оказали лишь Милет и карийский центр Галикарнас, где стояли сильные греческие наемные гарнизоны. При взятии Милета Александру помог грекомакедонский флот. Опередив персидскую эскадру на несколько дней, командующий этим флотом Никанор запер бухту Милета. Сам же царь атаковал город с суши, его войска вошли в пределы крепости через проломы, сделанные метательными машинами. Во взятом городе Македонский властитель долго рассматривал статуи, посвященные выходцам из Милета, которые выигрывали Олимпийские игры, после чего с издевкой спросил: «А где были эти молодцы, когда персы брали ваш город?» Исследователи усматривают здесь особый подтекст, ведь сам Александр не принимал участия в Олимпиадах. Взятие Милета, у которого было еще восемьдесят колоний, имело, конечно, большой резонанс во всем эллинском мире.
В Галикарнасе персам, наоборот, удалось использовать свой флот. Помешать взятию города он не смог, но имевшиеся здесь силы вывез, когда Галикарнас был занят македонцами. Наступая на этот город в области Кария, Александр продемонстрировал и способности дипломата. Дабы заручиться поддержкой части местного населения, он поддержал притязания на трон царицы Ады, свергнутой с престола в 340 году до н. э.
После взятия Милет Александр распустил свой флот, что было довольно-таки неожиданно. Этому можно найти несколько объяснений. Царь понимал, что его корабли все равно не могут соперничать на море с кораблями персов, а потому следует захватить базы флота, что само по себе заставит капитанов перейти на сторону новых хозяев. Учитывая ход дальнейших событий, такая версия выглядит очень правдоподобно. Александром могло также двигать желание, чтобы его воины и думать не смели о возвращении до окончательной победы над противником[11]. Наконец, флот мог понадобиться в Греции, чтобы препятствовать вхождению в местные гавани вражеских судов.
Зимой 334/333 года до н. э. македонская армия заняла, фактически не вступая в бой, Ликию и Памфилию, затем поднялась на север и покорила Великую Фригию. Именно здесь Александр якобы разрубил сложный узел, завязанный когда-то на своей колеснице царем Гордием, предсказавшим, что тому, кто справится с узлом, предстоит править Азией. Это далеко не единственная история из своеобразной агиографии выдающегося правителя. Вероятно, придворные историки сознательно еще при жизни царя создавали образ человека, который действует в союзе с богами, обосновывали его притязания многочисленными чудесами и знамениями. В одной реке была якобы найдена табличка с древними письменами, которые сообщали, что Персидское царство падет под ударами эллинов. В другом месте упавшая сама по себе в пыль статуя сатрапа подтверждала неотвратимость успеха для македонян. Подобно водам Красного моря, волны сами отступили от берега, когда Александр совершал рискованнейший переход по узкому горному карнизу, нависавшему над морем в районе города Перга.
Персы тем временем не сидели сложа руки. Верховное командование было поручено Мемнону. Весной 333 года до н. э. флот Мемнона безраздельно владел Эгейским морем. Были захвачены Хиос и большинство городов на острове Лесбос. Корабли родосца доходили до самого побережья Македонии. Ходили слухи, что он готов захватить остров Эвбея, с которого можно было спокойно переправляться на Балканский полуостров. Персидское золото привлекало все новых наемников. В пользу Персии начали склоняться жители Кикладских островов и материка, в переговоры с персами вступила Спарта, послали к персидскому царю своих гонцов и Афины. Когда же Македония несколько необдуманно воспрепятствовала греческому судоходству в Геллеспонте, «нейтральные» Афины пригрозили послать туда сто кораблей из своего
