второй – человек, но

наделенный властью почти безграничной). Это феномен японской истории существовал вплоть до недавнего времени: верховная власть de jure сохранялась долгое время после того, как все, кроме внешних атрибутов, de facto перешло к правительству.

Так что власть японских императоров немного похожа на сегодняшний статус английской королевы: она – олицетворение традиций, царствует, но не правит, и никому не приходит в голову возводить на трон новую династию.

Но ситуация, сложившаяся при японском дворе в VIII веке, единственный раз в истории страны (если не считать неудачных поползновений клана Сога) серьезно пошатнула почитаемые всеми традиционные устои. Во всяком случае, по масштабам дворцовый переворот, задуманный монахом Докё, значительно превзошел попытку Сога.

В 710 году японский императорский двор переехал в только что отстроенный дворец в новой столице – Нара, и началась одноименная эпоха – Нара дзидай. Она ознаменовалась тем, что Япония, считавшаяся тогда «отсталой», но желавшей быть первой в мире, окончательно повернулась в сторону «более просвещенного» в те времена Китая. Страна Ямато проводила самую настоящую «модернизацию», и ее элита страстно хотела походить на самую культурную и мощную страну Дальнего Востока. Поэтому в Японии изучали китайское законодательство и философию, придворные облачались в китайские одежды, вся деловая документация велась на китайском языке, чиновники старательно слагали китайские стихи, и позиции государственной религии прочно занял буддизм, окончательно оттеснив местные культы.

Но прежде чем говорить о буддизме, стоит сказать о той религиозной системе, которая тогда уже прочно обосновалась в умах и душах жителей страны Ямато. Самобытность и некоторая обособленность японской культуры нашли отражение в синтоизме (синто) – локально ограниченной древней религии Японии. Без понимания основных идей синто невозможно понять суть «буддийского заговора». Хотя истоки его, по общему признанию, неизвестны, ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что эта религия возникла и развилась в Японии вне китайского влияния, что очень важно для понимания конфликта «синто – буддизм». Японец обычно не стремится вникать в суть и происхождение синто, для него это и история, и традиция, и сама жизнь. Синто напоминает древнюю мифологию. Практическая же цель и смысл синтоизма состоит в утверждении самобытности древней истории Японии и божественного происхождения японского народа: согласно синто, император – потомок богов – духов неба, а каждый японец – потомок духов второго разряда – ками. Для японца ками означает божество предков, героев, духов и т. д. Мир японца населен мириадами ками. Набожный японец думал, что после смерти он станет одним из них. Главная специфическая особенность синто – глубокий национализм. Ками породили не людей вообще, а именно японцев. Они самым интимным образом связаны с японской нацией, отличающейся вследствие этого уникальным характером. Профессор А.Н. Мещеряков подробно и тщательно рассматривает аспекты древних японских верований в «Книге японских символов».

Синтоизм свободен от религиозной идеи «центральной власти» Всевышнего, он возвеличивает культ предков и учит поклонению природе, поэтому не случайно почитание японцами животных (лисы, волка, черепахи, цапли и др.). Характерной чертой синто является и то, что определенные места: водопады, вершины гор, нагромождения скал необычайной красоты – считаются местами обитания богов. Подобные места становились средоточием культа, и, как правило, рядом с ними строились синтоистские святилища, легко узнаваемые по характерной форме ворот, напоминающей греческую букву «пи», – тории.

Согласно учению синто, вся вселенная едина, а святые места являются теми уголками творения, где человек может слиться с природой и почтить ее творцов. Синто не объясняет этот мир, но приглашает человека принять в нем участие, отождествляя себя с такими природными явлениями, как деревья, земля, вода, рождение, жизнь и смерть[13].

В синтоизме нет других заповедей, кроме общежитейских предписаний соблюдать чистоту и придерживаться естественного порядка вещей. У него есть одно общее правило морали: «Поступай согласно законам природы, щадя при этом законы общественные». По синтоистским представлениям японец обладает инстинктивным пониманием добра и зла, поэтому соблюдение обязанностей в обществе тоже инстинктивно.

Синто не имеет канонического текста (как, например, Библия, Коран и проч.), но существуют составленные уже довольно поздно компиляции мифов, называемые «Кодзики» и «Нихонги» [14], которые можно считать в некотором роде священной книгой синтоизма. Сведения о синтоизме в них дают достаточное представление об этой религии.

Профессор Н. И. Конрад излагает в сжатом виде эти масштабные эпосы. Согласно «Кодзики», первоначально, когда Небо и Земля были единым целым, а мужское и женское начало еще не разделились, все сущее представляло собой хаотическую массу, содержавшую зародыш жизни. Но затем все приобрело стройность – Небо отделилось от Земли. Появилось подобие ростка тростника, возникшее из хаоса, когда более легкие и чистые элементы поднялись вверх, чтобы образовать Небо, а более тяжелые осели и стали Землей. Эта загадочная форма превратилась столь же мгновенно, как и возникла, в первое божество – Куни-токо-тати, «Божество – Владыку Августейшей Середины Неба».

Затем возникли другие боги. Все они рождались по одному, пока не обособились женское и мужское начала – появилась пара божеств, Идзанаки и Идзанами, то есть Зовущий Мужчина и Зовущая Женщина. Когда они вместе стояли на плавучем мосту Неба и с любопытством смотрели на плавающую внизу Землю, старшие боги дали им украшенное драгоценными камнями коралловое копье. Они погрузили его в Океан и взбудоражили его воды. Когда они вынули копье, с его наконечника упали капли. Капли застыли и образовали острова, и на один из них спустилась божественная пара. Они установили коралловое копье в качестве центрального столба и опоры своего дома. Так была создана Япония.

У Идзанаки и Идзанами родились богиня солнца Аматэрасу, бог ветра и воды Сусаноо, бог огня Кагуцити и бог луны Цукиеми. Но Идзанаки мечом убил своего сына, бога огня, рождение которого причинило страшную боль Идзанами. Богиня была так удручена случившимся, что удалилась в подземный мир. Исполненный раскаяния из-за первого в мире убийства и скорбя о жене, Идзанаки, подобно Орфею, спустился за нею в подземное царство, чтобы вырвать Идзанами из когтей богов Ада. Его попытка не удалась; на обратном пути его преследовали восемь богов грома и прочие злые духи, от которых он весьма искусно отбился своим мечом. Вернувшись, он совершил многочисленные омовения, чтобы очиститься от адской скверны.

Бог огня не был их единственным отпрыском. Ему предшествовали еще два божества. Как уже говорилось, старшей была Аматэрасу – богиня Солнца, за нею последовал Сусаноо – Вспыльчивый муж. Сусаноо представляется существом неуравновешенным, подверженным вспышкам ярости. Он выплескивал свою ярость, меча громы и молнии. Во время одного из таких припадков он дошел до того, что швырнул в свою нежную сестру дохлого жеребца. Она сбежала от него и скрылась в пещере. Все существа были сильно огорчены этим обстоятельством, ибо, когда богиня Солнца спряталась, мир погрузился во мрак. Они собрались, чтобы придумать способ выманить ее из укрытия, и решили преподнести ей самые прекрасные дары из всех возможных. Некий Одноглазый бог, как его прозывали, выковал для нее железное зеркало. Этот кузнец-небожи-тель по традиции считается отцом оружейного ремесла (примечательно, что греческие циклопы также славились как искусные кузнецы).

Другим подарком было ожерелье из драгоценных яшмовых камней, которое вместе с зеркалом повесили на дерево у входа в пещеру. Музыка и смех побудили Аматэрасу выглянуть из пещеры, и она увидела свое отражение в зеркале. Пораженная собственной красотой, она стояла и смотрела, а тем временем вход в пещеру завалили камнями, чтобы она не смогла вернуться туда. Так миру был возвращен свет.

Но по крайней мере один раз буйный нрав Сусаноо принес какую-то пользу. В земле Идзумо обитал гигантский змей с восемью головами и восемью хвостами, и его хвосты заполняли восемь долин. Его глаза были подобны солнцу и луне, на его хребте росли леса. Этот змей, глотавший людей, особенно любил молодых девушек. Сусаноо вызвался убить змея. Выбрав в качестве наживки привлекательную девушку, он спрятался неподалеку, держа в руке отцовский меч, а в качестве дополнительной приманки для чудовища припас изрядное количество сакэ (японского рисового вина). Змей наконец приполз и, не обращая