каравана русских его наконец-то повысят в звании. Засиделся на этой должности, уже более года он все еще командир этого корабля и все еще капитан первого ранга, а ему сорок пять лет. Многие его сверстники уже получили адмиральские чины. Этот долбаный Русский Север, как он не любил холод, просто ненавидел. Одно его успокаивало: у русских здесь нет крупных кораблей, по мощи сравнимых с его крейсером. Да и откуда у русских на их севере могли быть такие большие боевые корабли, если самым крупным кораблем будет большой эсминец, который, по донесению японцев, русские перегоняют с Тихого океана. Но даже он по водоизмещению будет меньше, чем любой немецкий эсминец. Да и во всем флоте русских нет равного по мощи его кораблю, но не будем считать эти древние линкоры, которые в данный момент находятся совсем в другом месте.
С самолета передали, что нашли более или менее подходящий проход к проливу, где не так много льда. Крейсер устремился по указанному курсу, к своей вожделенной цели, надеясь не упустить фортуну. Но фортуна — дама переменчивая. Вот и сейчас повернулась задом. Вначале потерпел аварию самолет, и его пришлось уничтожить. Потом переменился ветер, началась подвижка льдов, и крейсер после прохождения острова Русский был почти затерт ими. А это практически в самом проливе. После почти суточной борьбы со льдами он с помятыми боками выбрался на чистую воду, — прекратив все попытки пробиться в пролив, был вынужден повернуть на запад. Адмиральский чин медленно тонул в арктических водах, и, чтобы он не потонул окончательно, капитану первого ранга Меендсен-Болькену надо было придумать, как это предотвратить. Только одна из предложенных акций могла его спасти — захват и уничтожение порта Диксон.
Стук в дверь поднял меня с кровати. Сколько же я проспал? Оказалось, четыре часа, а кажется, только голову приклонил. В последнее время так вымотался, что уснул даже не полностью раздевшись.
— Да-да! Входи, Петрович. Сейчас сполоснусь, приведу себя в порядок. Кто в центральном?
— Скворцов, сейчас его вахта.
— А как наш «Шеер» себя ведет?
— Да все пытается пробиться через льды в пролив.
— И как, успешно?
— Да не очень, его чуть во льдах не затерло, кое-как выполз. Командир, может, мы его там прищучим? Тогда они точно сдадутся, деваться-то некуда, кругом льды.
— Можно и там, Петрович, но, боюсь, нам могут помешать льды. А потом как его оттуда выковыривать, если он без хода стоять будет. Подождем, когда ему надоест белых медведей пугать и повернет назад, тогда и подловим. Должен же он попытаться обстрелять Диксон, как было в нашей реальности. Там мы им и займемся. Кроме того, тащить далеко не надо, порт рядом.
— А если не пойдет к Диксону, а рванет до дому, что тогда?
— Придется тормозить на чистой воде, как только станет ясно, что он не собирается к Диксону. В этой реальности уже не будет героического боя парохода «Сибиряков» с фашистским карманным линкором «Шеер», так как он получил приказ скрыться среди островов архипелага Норденшельда ближе к материку до очередного приказа на движение или возвращение на Диксон.
— Товарищ командир! «Шеер» повернул на обратный курс и теперь движется на юг-запад, — поступил доклад из центрального.
— Ну вот, Петрович, а ты боялся, что он откажется от попытки реабилитироваться. Ему просто деваться некуда: караван упустил, столько солярки пожег — и никакой отдачи. Такой конфуз. И теперь он решил отыграться на Диксоне. У нас более суток, пока он подойдет к Диксону; нам по этому мелководью ходить не слишком сподручно, мы его и встретим здесь.
Крейсер подходил к Диксону с разницей более чем на сутки, по сравнению с нашей реальностью. Правда, на этот раз ему готовили достойную встречу. В этой реальности время позволяло, стотридцатимиллиметровые орудия к стрельбе подготовлены, их установили на прежнее место. Все корабли, кроме «Дежнёва», отведены в глубь бухты. Береговые батареи пополнили людьми с транспортов «Революционер» и «Куйбышев», забрав всех их военные команды. Капитан «Куйбышева» Токовенко пришел в штаб обороны порта с необычной просьбой и необычной радиограммой. Полковой комиссар Бабинцев и старший лейтенант с СКР-19 Гидулянов, возглавлявшие штаб обороны, не сразу поверили в какие-то небылицы о попытке захватить крейсер, это же не подводная лодка, с ней намного проще, когда она без хода посреди океана.
— Если мы слишком близко подпустим его, он тут все разнесет. А кто будет отвечать? Ты, что ли? — начал заводиться комиссар. — Меня отдадут под трибунал.
— А я им верю, — не унимался Токовенко, — вон с их помощью нам досталась подлодка со всем экипажем, правда покалеченная.
— А может, это специально подстроено, чтобы нам ударить в спину, когда рейдер подойдет к порту и будет высаживать десант.
— Они на судне взаперти, посреди бухты и без оружия, как они будут помогать?
— Как-как, откуда я знаю как.
Я разглядывал приближающийся крейсер в перископ. Да, мощный кораблик, у нашего флота нет никаких шансов в открытом бою с ним совладать, я имею в виду только надводные корабли Северного флота. Да, красиво, сука, идет. Чувствует свою силу.
— Петрович, ты с нашими на берегу договорился, чтобы раньше времени не стреляли, а завлекли как можно ближе к берегу?
— Я попытался объяснить капитану «Куйбышева», но не знаю, смог ли он все толково объяснить другим, поверили они ему и нам в том числе, это большой вопрос. Подумают еще, что это провокация фашистов, которые хотят захватить порт.
— Ну хорошо, посмотрим.
Ранним утром над морем раздались первые залпы с рейдера, нацеленные, как и в нашей реальности, на СКР-19 «Дежнёв». Сторожевик ответил из своих двух семидесятимиллиметровых и двух сорокапятимиллиметровых орудий, отходя в глубь пролива между островом и материком и завлекая рейдер ближе к берегу под орудия береговых батарей. Рейдер перенес огонь на строения в порту и мачты радиостанции, пытаясь их разрушить. Но вот с недолетом метров пятьсот до крейсера взметнулись два фонтана воды от разрыва снарядов крупнокалиберных орудий. На капитанском мостике «Шеера» их определили как сто — стотридцатимиллиметровые орудия, но откуда эти орудия стреляли, никто не засек. Потом снаряды легли еще ближе, и опять никто не обнаружил эти русские орудия. На этот раз недолет составлял на сотню метров ближе.
— Срочно определить, откуда стреляют эти чертовы орудия. Пока они нас не зацепили, их надо уничтожить.
После третьего залпа, когда снаряды разорвались в какой-то сотне метров от борта рейдера, капитан пришел в ярость оттого, что до сих пор не могут определить нахождение этих орудий.
— Если мы не подавим эти орудия, о высадке десанта не может быть и речи.
Очередной залп ввел всех находящихся на мостике в ступор, так как всплесков стало уже четыре, два легли недолетом, два других перелетом. Это вилка, значит, у русских здесь много орудий, что может кончиться печально. Одно обрадовало капитана — что была все же засечена одна из батарей. На ее подавление сосредоточили основной огонь рейдера. Но русские стреляли часто и довольно метко, фонтаны от взрывов вставали со всех сторон, один даже поразил пустой самолетный ангар, в котором разгоралось пламя пожара.
— А у этих русских хорошие наводчики, — отметил артиллерийский офицер крейсера.
— Лево двадцать, — скомандовал капитан после очередного накрытия, чтобы сбить прицел слишком пристрелявшейся батарее русских.
На берегу тоже несладко, было разрушено несколько домов в городке и часть повреждена, жителей, правда, заранее эвакуировали подальше от порта, и никто из них не пострадал. Досталось и артиллеристам лейтенанта Короткова, одно из его орудий было уничтожено, погиб почти весь расчет. Еще один снаряд
