неё меч, она могла бы меня запросто убить. Ты меня знаешь, Тайра, я ведь мирный парень. Но, когда увидел, как эти гады обращались с пленником, просто голову потерял. Извини.
— Не за что извиняться, Бринти. Такое может случиться с любым самым мирным созданием. А ты ещё и храбрец.
Бринти попытался сдержать дрожь в лапах.
— Спасибо, Тайра. Только не очень приятно вспоминать об этом. Не оттащи ты меня, убил бы я этого гада. Ох, не хотелось бы мне снова драться. Слишком уж голову теряешь.
Оба колокола Рэдволла, Матиас и Мафусаил, отбили вечернюю зарю, когда Тайра постучалась в ворота. Привратниками в Рэдволле служили в ту пору мышь Хиллия и её муж Ореал. Жили они в сторожке у главных ворот вместе с детишками, близнецами Ирглом и Ральгом.
— Кто там? — отозвался на стук Ореал. — С миром ли пришли вы к нам?
— Лесорубы вернулись, — отозвался Гирри. — С нами раненый, нужна помощь. Открывайте скорее.
Привратники отперли ворота и открыли одну створку. Тележка въехала в аббатство.
— Йик! — пискнули близнецы. — Ранний зверь!
— Большой раненый зверь, — оттащила их в сторонку мать. — Большая птица, орел, должно быть, хотя я орлов и не видела.
И мыши принялись подталкивать тележку.
— Скоро узнаем, что это за птица, — сказала Тайра.
Из главного здания вышли мать Ликиана с тётушкой Берби, Командор, кротоначальник и Кромка Серая Иголка. Командор похлопал дочь по плечу.
— Молодцы, хвостом клянусь. Отличные палки. А что это за мёртвую птицу вы на них положили?
— Йик! Ранний зверь, Командор! — в один голос сообщили близнецы.
Аббатиса уже склонилась над ястребом.
— Жив бедняга. Еле дышит. Что случилось?
— Шайка водяных крыс над ним издевалась, — принялся объяснять Гирри. — На дерево подвесили. Пришлось вмешаться. Ха, видели бы вы Тайру, как она их колошматила…
— Потом расскажешь, Гирри, — перебил Кромка. — Надо заняться раненым, покуда не помер. Трибси, сбегай за братом Перантом. Бринти, сходи за Дедом Квелтом. Он-то наверняка скажет, что это за птаха.
— А я схожу позабочусь о чае, — одёрнула цветастый передник тётушка Берби.
Мать Ликиана признательно улыбнулась подруге.
— Мудрая мысль, Берби. Пожалуйста, принеси чай в лечебницу. Добрая чашка чаю никогда не помешает.
Учёная мышь брат Перант, лекарь и аптекарь аббатства, сразу же занялся пациентом.
— Громадная птица, здесь у нас такие не водятся. Орёл или ястреб. В клюве инородное тело. Гадость какая… звезда шипастая железная… Вон, проткнула насквозь, снизу острие торчит. Следует зафиксировать клюв в открытом состоянии. Командор, прошу вас, возьмите этот пест, засуньте его в клюв, так… Держите вот этак, пока я здесь ковыряюсь… Не то хлопнет он клювом невзначай, и останусь я без лапы. Мигом отхватит без всяких инструментов.
Не всякий мог спокойно смотреть, как брат Перант орудует хирургическими инструментами. Он работал быстро, приговаривая:
— И какой негодяй тебя так?.. Ага, вот так… кошмар!.. Вот она, полюбуйтесь.
Он протёр колючку и передал её Тайре. Она положила металлического ежа в свою сумку для камней.
— Придёт день, и я смогу вернуть это оружие его владельцу. Подходящим способом.
3
За дальними морями, на неведомом Зелёном острове, среди живописных заливных лугов, над болотами и ручьями возвышалось крепкое сооружение из толстых сосновых брёвен. В давние сезоны эта крепость принадлежала выдрам племени Живая Вода, но теперь служила оплотом диким котам. Предки Врига Феликса завоевали остров и поработили выдр. Лишь небольшая часть изгнанников не покорилась пришельцам, остальные прозябали в рабстве, обслуживая повелителя и его войско. Крепость находилась на самом берегу озера, выступая в него мощными бревенчатыми мостками на каменных устоях.
На подоконнике лестничного окна главной башни устроилась леди Хладвига, супруга Врига Феликса. Перед ней стояла куница Атунра, советница вождя. Первая леди беспокойно помахивала черным хвостом, ёжась в отороченном мехом плаще и ожидая, когда можно будет подняться в верхнее помещение башни.
На ступеньках лестницы, чуть пониже, ссорились сыновья. Несколько хиловатый Питру превосходил брата, невысокого Джифру, свирепостью и наглостью. Он ударил Джифру и зарычал:
— Я буду повелителем Зелёного острова!
Джифра отшатнулся и отпрыгнул поближе к матери.
— Скажи ему, ма! Мы вместе должны управлять островом, когда отец умрёт.
Хладвига взяла Джифру за лапу.
— Питру! Подойди ко мне.
Питру повиновался, но остановился, не доходя до матери, и топнул лапой.
— Джифра слабак! Я сильнее и должен стать вождём.
— Стыдитесь оба! — возмутилась Хладвига. — С чего вам взбрело в головы, что отец умрёт?
Питру подступил ближе, топнув по хвосту брата, и покосился на Атунру.
— Видел я его голову. Он умрёт.
Из кабинета вождя раздались режущие ухо вопли. Атунра вздрогнула.
— Отец твой живуч. Целители спасут его.
Сверху снова донеслись вопли и проклятия. Что-то грохнуло, какая-то мебель свалилась на пол. Дверь внезапно распахнулась, хлопнув о стену, из комнаты вылетели и резво ссыпались по ступенькам два старых кота.
— Вон! Кретины! Наглые твари! — скрежетал им вдогонку искажённый голос Врига Феликса. — Не лезьте ко мне больше со своими вонючими растворами и ржавыми иглами!
В дверном проёме возникла фигура повелителя. Когда раненого принесли в крепость, морду его прикрывали повязки. Но сейчас физиономия вождя открылась во всем ужасающем безобразии. От уха до уха её покрывала обычная шерсть, но ниже глаз начиналось невообразимое месиво мяса и черепных костей. Не было ни щёк, ни губ, ни носа. Свистел воздух, пузырилась и капала кровавая слюна. Горящий взгляд буравил присутствующих.
— Чего уставились? Хорош, да?
Дикий кот развернулся и исчез в кабинете, захлопнув дверь. Оттуда слышался грохот мебели, лязг металла, громкое ворчание.
— Сыновья… Маменькины сынки! Вдвоём с одной птицей не справиться! А от меня она сбежала, испугалась, ага! Смерть крылатым! Перебить всех птиц на Зелёном острове! А я не умру, потому что я Вриг Феликс!
Леди Хладвига поднялась и поманила сыновей за собой.
— Не будем раздражать отца, пока он гневается. Атунра останется, может быть, что-нибудь понадобится.
— Как пожелаешь, госпожа, — поклонилась куница.
