выглядит он счастливым.
— Что-то там происходит, — пробасил он еще громче.
Глава 12
Осколки зари
— Скоро? — спросил Урук.
— Одна осталась, — показал Джаред руки с загнутыми пальцами.
Урук кивнул и погладил пса.
— Думаешь, Ада уже выбралась? — спросил Джаред.
— Должна.
Сейчас Урука больше заботили нифилимы. Слишком долго их не было. Возможно, разделились и прочесывали тоннели. Он улыбнулся, представив, как они шлепают по ледяной подземной реке.
— Ты все время молчишь, — задумчиво заметил Джаред. — Я сначала думал, ты нервничаешь. В «Улитке».
— Я говорю.
— Вот именно, говоришь, но не разговариваешь. Не рассказываешь. Не хвастаешься. За Килимоном втихаря отправился. Хотя я, конечно, подозревал…
— Чего зря болтать…
— Вот-вот. У нас столько общего, столько вместе пережито, а ты все молчишь. Я считаю тебя другом — и ничего о тебе не знаю.
Урук нахмурился. Это магическое слово укололо его. Как ни старайся, а близкие люди все равно появляются.
— Друзья… — пробормотал он.
— А как же! После того, что ты для меня сделал…
— Ты знаешь, почему я пришел.
— Знаю, знаю. Пса поймал в окошке. Слыхал я эту сказку.
— Что тебя интересует?
— Гм… Ну, откуда ты, что ли?
— У моей страны нет имени.
— Ну, эта тайна невелика. Земли к юго-востоку от прибрежных городов. Ничего удивительного, не ты первый чернокожий, кто оттуда к нам добрался. А почему ты оттуда ушел?
— Глупость. Детское тщеславие.
— Наверняка без женщины не обошлось.
— Даже двух… Если Ману считать женщиной.
— Мана… — Джаред смаковал имя, как редкое лакомство. — Красиво. Даже кровь играет, когда произносишь такое имя.
— Мана, — повторил Урук.
— Да, женщины много хлопот причиняют в молодости.
Урук пожал плечами. Он не очень понимал, что Джаред имеет в виду. Думал он о Нуме. Вспомнил, как она прижималась к нему, как ее спина касалась его груди.
— Мне бы самому не выбраться, — сказал Джаред.
Урук повернул к нему голову.
— Из темницы, я имею в виду. Я ведь удирал два раза. И в третий попытался бы, да из этой дыры не удерешь. Сдох бы там, точно.
— Ну, сейчас-то ты уже ожил. Хоть куда.
— Стараюсь. Говоря по правде, надоела мне эта ночь. Стариком себя чувствую.
— Это не ночь. Ночь богата звездами.
Джаред хотел было ответить, но что-то привлекло его внимание.
— Смотри!
Из тьмы выныривали факелы нифилимов.
— Где же последняя группа?
Нифилимы развернулись в линию обороны. Эхо шагов приближалось.
— Что это? — спросил Ламех.
— Помоги подняться, — вместо ответа потребовал Ячменное Зерно.
— Что? — не понял Ламех.
Ячменное Зерно неуклюже уперся в Ламеха и поднялся на ноги.
— Что ты, что ты? — испуганно забормотал Ламех.
Бояться, однако, было нечего.
— Вставай, вставай, — потребовал Ячменное Зерно.
Никогда позже Ламех не мог понять, что с ним произошло.
Когда дети спрашивали, как ему удалось подняться со связанными за спиной руками, он чаще всего отвечал: «Должно быть, с ума сошел». И правда, ни один человек в Шинаре не смог бы его убедить, что нужно встать. Ни отец, ни жрец, ни даже сам Молох. Никто. Только этот старый крестьянин, толстый и лысый, почти кривой на один глаз, лишь он один оказался способным на невозможное.
Ламех удивился, что смог встать, потом удивился, что онемевшие ноги удержали его и он не рухнул снова. Конечно же, Ячменное Зерно собирался поднять и остальных, но времени не хватило. Нападающие бросились на белоголовых. Они были настроены решительно, их было вдвое больше, чем нифилимов, но стража оказалась лучше подготовленной.
Ламех, не понимая, что делать дальше, повернулся к Ячменному Зерну, а тот вдруг наклонил голову и бросился вперед, как козел на столб в заборе. Плешь Ячменного Зерна врезалась в спину воина-нифилима с такой силой, что тот буквально взлетел в воздух и с воплем напоролся на мечи атакующих. Это событие настолько ошеломило всех, на мгновение в бое наступил перерыв — все замерли в изумлении. Единственным, кто ни на миг не замедлил свой бег, оказался сам живой таран. Он каким-то чудом удержался на ногах, развернулся и врезался лысиной в челюсть соседа своей первой жертвы. Звук раздался такой, как будто в глиняный пол молотом загнали кол.
Ламех тоже опустил голову и понесся на ближайшего белоголового. К сожалению, он лишь задел плечом бок цели, споткнулся и растянулся лицом вниз. Однако проломленная Ячменным Зерном дыра в обороне противника сделала свое дело. Когда Ламех снова оказался на ногах, все нифилимы были уже мертвы.
Тяжело дышали лишь черноволосые фигуры с мечами в руках. Распоряжался ими, как с удивлением заметил Ламех, совсем еще мальчишка, грязный и весь в синяках, но совершенно безусый.
— Проверьте, чтобы ни один не выжил, и освободите этих, — парень показал на товарищей Ламеха. — Раздайте им мечи нифилимов.
Тут примчалась еще одна шайка черноголовых оборванцев, тоже, очевидно, подчиняющаяся этому парню.
— Поторопитесь! — крикнул парень. — Хочу, наконец, увидеть солнце!
— Подождите! — раздался женский голос. — Не бросайте нас!
— Ждем, ждем, — успокоил Джаред. — Чем белые заняты? — спросил он у Урука.
— Идут.
Факелы нифилимов приближались к вершине. Свои, к счастью, добрались первыми. Вел их кривозубый горняк с близко посаженными глазами. За ним четыре женщины несли тело. Все, кроме главного, измазаны кровью.
— Что случилось?
— Упал. Я хотел его бросить, но они не дали.
