— А сколько зла мы причиняем сами себе?
Зазвонил телефон — первый звонок за утро.
— Алло.
— Это «горячая линия» насчет Схлебюса?
— Совершенно верно.
— Не хочу называть свое имя.
— Конечно, сэр.
— Мне кажется, он мой сосед.
— Вот как?
— Он живет на небольшой ферме. Здесь, в Хаут-Бэй.
— Вам известно, какая у него машина?
— Большой грязно-белый пикап. Вроде бы «шевроле» старой модели.
— Да. — Ван Герден почувствовал, как забилось сердце. Он наклонился вперед, прислонил кончик ручки к бумаге. Хоуп все поняла по его тону, отставила кофе в сторону, напряглась. — Будьте добры, объясните, где находится его ферма?
— Знаете питомник Хаггиса?
— Нет.
— Такой зоопарк-питомник для детей. Ну, знаете, такое место, где городские детишки могут погладить овечку, подоить корову, покататься на пони.
— Ясно.
— Так вот, Схлебюс живет по соседству. Участок номер сорок семь. Территория вся заросла. Надо ехать по дороге на Констанцию, а за питомником повернуть.
— Вы уверены насчет машины?
— Да. Сейчас она стоит у меня под окном.
— Сейчас?
— Да, я ее вижу.
— Может быть, все-таки назоветесь?
Послышался щелчок, связь прервалась. Ван Герден сидел с трубкой в руке, дрожа от избытка адреналина.
— Хоуп, — сказал он, — мне придется позаимствовать у вас машину и мобильный телефон. — Он встал, прихватив пистолет-пулемет.
— Ферма, — сказала она.
— В Хаут-Бэй. — Он бросил взгляд на часы. — Мы можем застать его еще в постели. Если только он не ранняя пташка.
— Вам нельзя ехать туда одному.
— Именно поэтому мне и нужен мобильник. Хочу вызвать Крошку. Как только удостоверюсь, что тревога не ложная.
— Пошли. — Хоуп зашагала по коридору к своему кабинету. Ключи от машины и телефон она достала из сумочки на ходу.
— Пока меня не будет, отвечайте на звонки.
— Я… — нехотя ответила она.
— Возможно, это ложная тревога. Кто-то должен оставаться на связи.
Она кивнула.
— Будьте осторожны!
Поток машин в такой час был уже достаточно плотный, но ван Герден направлялся не в центр города, ехал в противоположном направлении. Он вел БМВ достаточно агрессивно, наслаждаясь мощью машины. Вряд ли Хоуп получает такое же удовольствие от езды. Темно, черт бы побрал зиму; мимо университета и Ботанического сада, дорога на Констанцию идет мимо Хаут-Бэй. Ван Герден не знал, где именно находится питомник. Один раз он проехал мимо, пришлось разворачиваться. Наконец увидел большую вывеску с надписью: «Ферма Хаггиса». На вывеске были нарисованы дети и мультяшные зверушки. Ван Герден понял, что уже рассвело, просто утро облачное. Он остановился, нащупал под ветровкой «хеклер-кох», мобильник в нагрудном кармане, посмотрел на выцветшую деревянную вывеску с номером «Сорок семь» (надпись была сделана словами), увидел поворот на подъездную аллею. Много деревьев, мало света. Он прошел по дорожке; кроссовки скрипели по гравию. Пистолет-пулемет он повесил на плечо, снял его с предохранителя. Дыхание было неглубоким, сердце билось часто — трус проклятый! Хоуп спрашивала: «Сколько зла мы причиняем сами себе?» Сейчас самое время вспомнить. Вдали забрезжил свет; вот и дом. Ван Герден повернул за угол и увидел грязно-белую машину. Он присел за деревом. В доме все было тихо; над парадной дверью горел свет. Громко щебетали птицы. Ван Герден прищурился: тот самый пикап, его пикап! Он достал из кармана мобильник, набрал номер, стал ждать.
— Джоан ван Герден.
— Мама, мне надо поговорить с Крошкой Мпайипели, — напряженным шепотом сказал он.
— Зет, в чем дело? — В мамином голосе слышится беспокойство.
— Пожалуйста, позови Крошку.
— Он сейчас спит. Я дам тебе Билли.
Ван Герден выругался про себя. С Сентябрем ему разговаривать не хотелось, ему нужен был великан снайпер.
— Да?
— Билли, разбуди Крошку и передай: пусть приезжает в Хаут-Бэй. Мы нашли Схлебюса. Сейчас он спит, но, возможно, скоро проснется. Возьми ручку, запиши, как ехать.
Секунда молчания; потом Сентябрь сказал:
— Готово.
Ван Герден опустился на колени за деревом; он постепенно успокаивался. Наверняка сегодня Схлебюс будет отсыпаться. Как охотиться на добычу, которая охотится за тобой? Подкрасться к логову, когда зверь еще спит! Ван Герден пожалел, что у него нет бинокля. Долго ли добираться от маминого дома до Хаут-Бэй? Сорок минут, если гнать всю дорогу, но в это время на магистралях № 1 и 5 сущий ад. Он посмотрел на часы: 7.42. Мпайипели будет здесь самое раннее к четверти девятого. Быстро рассветало; выцветший кремовый пикап теперь был ясно виден. Интересно, где находится дом соседа, который звонил? Дом Схлебюса в низине. Кстати, что-то беспокоило его в связи с машиной… Что-то не так. Трудность в том, что нельзя ворваться в дом и открыть огонь, Схлебюс нужен ему живым. Четверть девятого еще очень не скоро, Схлебюс наверняка проснется. Почему же там так тихо? Он уже должен включить свет; затравленному зверю пора пить кофе… Нет, он должен был проснуться задолго до того.
Сзади зашелестели шины; ван Герден оглянулся, но дорога проходила поверху, и он ничего не увидел. Наверное, какой-нибудь фермер едет на рынок. Шаги, крики. Он обернулся. Что-то не так! Много людей; они поднимаются по гребню холма с той стороны — солдаты! Стальные каски, рюкзаки, винтовки R- 5. Увидели его, залегли.
— Бросай оружие! — Голоса не встревоженные, определенно, но властные.
Ван Герден медленно встал, показал им свой «хеклер-кох», нагнулся, положил его на землю. Откуда же они, так их растак, взялись? К нему подскочили двое в бронежилетах. Отряд быстрого реагирования?
— Ложись! Быстро!
Ван Гердену казалось, что все раскручивается как в замедленной съемке. Он лег лицом вниз, услышал шаги: много сапог. Его ощупали чьи-то руки, отобрали телефон.
— Ничего! — В ноздри ударил запах росистой травы, земли. Снова шаги. — Только мобильник!
— Вставай, ван Герден! — Бестер Бритс.
Когда он узнал голос, его охватила ярость. Поздно же спохватился!
— Ах ты, сволочь! — заорал он, вскочив на ноги одним прыжком, хватая полковника военной разведки за горло.
