Кроме того… вчера я видела Мэтта, он ужасен. На грани нервного срыва. Если вы сейчас уволите Гэрри, я не знаю, как он отреагирует.
Маршалл взмахом руки отмел возражения Тайгер.
– Если понадобится, мы заключим с Мэттом новый контракт. Вернем ему право последнего слова на новые продукты, которые будем выпускать под его именем. К нему мы подход найдем. Но сначала надо понять, заинтересует ли наше предложение Билла Перри. И устроит ли нас его цена. Шелдон го… – он замолчал. – Между прочим, а где Шоу? На совещании его не было.
– После ленча он неважно себя почувствовал. Конни убедила его пойти домой и отлежаться.
– Ладно, потом расскажете ему о нашем решении. И держите меня в курсе переговоров с Перри. Я бы хотел присутствовать на встрече, если буду в это время в городе. С ним надо поговорить как можно быстрее, Тайгер.
Тайгер зашла в кабинет Конни.
– Хью спрашивал, где Шелдон. Я сказала, что ему стало нехорошо, и ты уговорила его пойти домой…
– Хорошо. – Конни помолчала. – Я волнуюсь. Весь день звоню ему домой, но никто не берет трубку. Что могло случиться? Может, пора обзванивать больницы?..
В дверь всунулась Джинджер:
– Конни, мистер Шоу звонил во время совещания. Сказал, что он уже дома.
Слава Богу. С ним все в порядке?
Джинджер пожала плечами.
– Похоже на то. Голос, мне показалось… нормальный.
Двадцать минут спустя Конни сидела в гостиной квартиры на Восточной Семьдесят второй улице, которую она нашла Шелдону. Очень злая.
– Я весь день не находила себе места. Почему ты так долго не звонил?
– Конни, я виделся с Луизой. Сказал ей, что все кончено. Навсегда.
Новость потрясла Конни до глубины души.
– Что ты такое говоришь, Шел, – прошептала она.
– Конни, я хочу на тебе жениться. Разумеется, после того как разведусь с Луизой. – Шоу похлопал ее по руке. – Вот увидишь, все образуется. Как только наладится моя личная жизнь, я брошу пить.
Слезы брызнули из глаз Конни.
– Тебе бы и сейчас надо сдерживаться. На работе все знают, что ты пьешь. Сегодня Тайгер прикрыла тебя, когда Хью Маршалл спросил, где ты.
– Что? Мне от нее никаких подачек не надо. Эта заносчивая…
– Я знаю, ты не любишь Тайгер, но тут ты не прав. А если не хочешь, чтобы она прикрывала тебя, не давай повода. Держи себя в руках или…
– Что или?
Конни отвернулась.
– Шелдон… я тебя люблю. Ты это знаешь… и я не хочу, чтобы в «Келлер парфюмз» тебя считали трутнем. Ты должен проводить больше времени на работе и реже прикладываться…
Шелдон схватил початую бутылку виски «Джи энд Би», швырнул в дверцу стенного шкафа. Не разбившись, она отлетела и покатилась по ковру.
– Черт побери, Конни, не учи меня жить. Я сказал тебе, что брошу пить. Не дави на меня! – прокричал он.
Потом обхватил голову руками и зарыдал. Конни обняла его за плечи.
– Я люблю тебя. Я тебе помогу. – Она отбросила прядь волос с его лба и заплакала сама. Жалея о том, что они не встретились раньше, молодыми, до того как он разочаровался в жизни. Тогда все могло бы сложиться по-другому для них обоих.
Радостная толпа заполняла Пятую авеню. Народ праздновал Рождество, и Тайгер повела Ги на торжественное открытие огромной, в пять этажей ели в Рокфеллеровском центре. Они выпили горячего шоколада в «Швейцарском павильоне», полтора часа покупали подарки в «Саксе» и «Брентано», вышли оттуда, нагруженные пакетами.
– Скорее, Ги. Я хочу заглянуть в сувенирный магазин в Музее современного искусства. И мы еще сможем успеть в «Бендел». Они закрываются в девять.
– Пощади, Тайгер! – смеясь, взмолился Ги. – Хватит с меня магазинов.
– Тайгер! Дорогая! Вот уж сюрприз. Встретить тебя на улице, среди толпы.
Леди Роуэн, в манто из меха пекана, широкополой шляпе. Тайгер представила свою мать Ги.
– Подруга пригласила меня пообедать в «Паласе», но у меня есть несколько минут.
– Отлично. Может, посидим в «Алгонкине»?
Пока Ги сдавал их пальто, Бобби и Тайгер уселись на викторианской софе в коктейль-холле знаменитого отеля.
– Ты мне не говорила, что Ги такой красавец. Неудивительно, что ты прячешь его ото всех.
Подошедший Ги пододвинул кресло, сел напротив них у низкого коктейльного столика.
После того как официант принял заказ, Бобби взяла инициативу на себя, полностью сосредоточив внимание на Ги. Тайгер мягко задвинули в угол. Она надеялась, что Бобби упомянет Хью Маршалла, но мать говорила о чем угодно, только не о нем. Так что Тайгер оставалось только гадать, видятся они или нет.
Бобби повернулась к Тайгер.
– В Нью-Йорке тебе нельзя спускать глаз с Ги. Он так мил! – Ги покраснел, польщенный, завороженный красотой леди Роуэн. – Мне бы сбросить несколько лет, Тайгер, – улыбнулась она. – Тогда я могла бы составить тебе конкуренцию.
«Ты уже составила», – едва не слетело с языка Тайгер, но она сдержалась.
– А какие у тебя планы на Рождество, мама?
– Я надеялась, что мы проведем его вместе, но не получилось. – Бобби замолчала, ожидая уточняющих вопросов.
– Почему, мама? Расскажи нам.
– Улетаю на Тенерифе. С Джимми. Рождество встретим вдвоем. На отдельной вилле.
– Ты возвращаешься к нему? – спросила Тайгер.
– Ну… он позвонил и спросил, не хотела бы я попытаться восстановить наш союз. Мы решили провести вместе несколько недель. Второй медовый месяц.
– О мама. Я так за тебя рада.
– Да, у нас с Джимми много общего. Может, все образуется. Господи, как поздно! Я должна бежать. Тайгер, возьми этого молодого человека под свое крылышко. Он просто прелесть. – Она поцеловала Тайгер и Ги и упорхнула.
Они же выпили еще по коктейлю.
– Таких матерей, как твоя, я еще не встречал. Молодая… и красивая. Ты очень на нее похожа.
– Да. Нас всегда принимают за сестер, – в голосе Тайгер не слышалось энтузиазма.
– В чем дело, Тайгер? Ты не любишь свою мать?
– Почему ты спрашиваешь?
– Что-то в тебе переменилось, пока она была здесь. Ты… ушла в себя.
– Не ожидала, что это так заметно. Можно сказать, отношения у нас напряженные. Ты же видел, как она флиртовала с тобой. Будто меня здесь и нет.
– О, Тайгер, ты преувеличиваешь.
– Нет, Ги… Я знаю ее лучше, чем ты.
– Так ты приревновала ко мне свою мать? Я польщен. Может, сие означает, что я тебе небезразличен… и интересую тебя не только потому, что работаю на «Келлер парфюмз».
– Ги, ты и так это знаешь, – улыбнулась Тайгер.
