для факса можно было узнать ее. Она была в том самом подвенечном платье, которое несколько недель висело у них в мадсарде. Ее светлые, распущенные по плечам волосы нельзя было спутать ни с какими другими. Это ее лицо радостно улыбалось мужчине, которого она держала за руку. Это был ее вздернутый носик и круглый маленький подбородок. Это ее стройная, высокая фигура стояла на ступенях собора. В руках у нее был не традиционный букет невесты, а маленький пучок каких-то цветов, похоже, душистого горошка. Ее жених, если это был он, выглядел настоящим французом, с красивым загорелым лицом и черными вьющимися волосами. На нем были темный костюм и светлая рубашка с открытым воротом. Гостей не было видно, и лишь группа туристов, улыбаясь, смотрела на них. И повсюду, на ступенях и над их головами, были вездесущие, беззаботные голуби Парижа.

- Господи, - сказал Тео. - Господи, Господи, Господи!

- Что ты заладил: «Господи да Господи». Неужели тебе нечего больше сказать?

- Не могу. У меня просто нет слов. Неужели это действительно она? Да, в этом не может быть сомнений. Да, абсолютно никаких сомнений, просто кошмар какой-то. Я просто ошарашен. Наверное, она специально дала фотографу вымышленное имя - Элоиза Рено!

- Может, узнать ее адрес по справочнику? - спросила Гарриет.

- Как мы узнаем, если это не ее имя?

- Тогда можно поехать в Париж, зайти в собор и узнать у священника, который их венчал. Через него мы можем узнать имя мужчины. Мне кажется, что он одет не по случаю.

- Все можно сделать, но только не сегодня, - ответил Тео. - Я скажу, чтобы к утру приготовили мой самолет. - Он помолчал и добавил: - Наверное, пока не надо ничего сообщать твоим родителям?

- Ни в коем случае, - сказала Гарриет, зябко поводя плечами. - Я думаю, так будет лучше. Подождем до завтра. А сейчас я позвоню Мику и поблагодарю его.

- Хорошо. Выпьешь?

- Хорошо бы кофе. Она позвонила Мику:

- Спасибо. Фотография просто чудесная. Ее опубликуют?

- Нет. Что еще я могу для тебя сделать?

- Пока не знаю. Завтра я вылетаю в Париж и позвоню тебе.

- Хорошо, Гарриет, у меня есть одно деловое предложение.

- Хорошо, Мик, расскажешь при встрече.

Она положила трубку и посмотрела на Тео. На какое-то время он перестал быть ее врагом, человеком, с которым у нее был роман, и превратился в спутника по завтрашнему странному путешествию.

- Как ты? - спросила она.

- Нормально.

Из большого термоса, который прибыл вместе с бутылкой «Мартеля», он налил им две чашки кофе.

- Какого черта она это сделала? - спросил он. - Какого черта?

- Тео, я не знаю. Я совершенно ничего не понимаю. Все это так ужасно. И жестоко. Очень жестоко. А она выглядит такой счастливой. Вот что самое ужасное. Быть счастливой, зная, как ты обошлась со всеми!

- А может, это любовь? Любовь делает с нами странные вещи.

Взгляд Тео был задумчивым, отрешенным. Гарриет посмотрела на него и тут же отвела глаза.

- Ты считаешь, что она влюблена в того мужчину?

- Откуда мне знать? Может, и влюблена. Я отказываюсь ее понимать. Я делал в жизни много глупостей, но чтобы такое! Представляю, каково сейчас твоим родителям.

- Да уж!

- При мысли о том, что я сам помог ей…

- Тео, при чем здесь ты?

- Я платил за ее уроки. Я давал ей деньги…

- Ты давал ей деньги? Когда?

- Довольно часто. Она же моя крестница, и я ее очень люблю. Ты же знаешь, что она совсем не умела обращаться с деньгами, влезала в долги, теряла счета, кредитные карточки. У нее никогда не было денег, несмотря на хорошую зарплату и на то, что давал отец. Я часто давал ей деньги, но она просила меня никому не говорить об этом, ну, я и не говорил. Меня беспокоило, что она тратит так много денег, и я время от времени читал ей нравоучения. Я думал, что когда она выйдет замуж за Оливера, у которого много денег…

- Откуда у Оливера деньги? - прервала его Гарриет. - Они люди состоятельные, но отнюдь не богатые.

- Оливер скоро станет очень богатым.

- Я этого не знала, - сказала Гарриет.

- Теперь знай, - сказал Тео, глядя на нее с удивлением. - Крессида это определенно знала. Я уверен, что и твои родители тоже знали. Но думаю, что это известно немногим. Джош не любит распространяться на эту тему, а сам Оливер тем более. Он очень скромный. Он скоро унаследует большое состояние от своего деда, отца Джулии. Огромные деньги.

- Интересно, почему мне никто об этом не сказал? Возможно, они думали, что я… Да Бог с ними!

Гарриет смущенно улыбнулась. Она почувствовала себя оскорбленной при мысли о том, что ее родители намеренно скрыли от нее этот факт, чтобы она не завидовала Крессиде, которая, выйдя замуж, становилась очень богатой. Сколько же боли и унижения ей пришлось испытать за один только день! Усилием воли она заставила себя вернуться к реальности.

- Почему же это наследство не получила Джулия? Тео, я ничего не понимаю.

- Старик не любит Джоша и никогда его не любил. Он был против того, чтобы Джулия выходила за него замуж, считал его неудачником.

- Понимаю, - сказала, раздумывая, Гарриет. - Старик ошибался, не так ли?

- Не совсем. Джош один из моих ближайших друзей, но я не дал бы ему даже работу посыльного. У него нет ни малейших способностей к бизнесу. Его держат на работе в банке только благодаря старым связям.

- Не понимаю, - сказала Гарриет.

- Старые семейные связи, которые зиждутся на дружбе, - пояснил Тео. - Они живут исключительно на деньги Джулии.

- Теперь я понимаю, почему Джош так не любит говорить о деньгах. Он может попасть в глупое положение.

- Совершенно верно.

- Сегодня для меня день потрясающих открытий.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Тео и внимательно на нее посмотрел.

- Более или менее сносно. Возможно, завтра в Париже мы найдем ключ к разгадке исчезновения Крессиды. Только бы священник не отказался помочь нам.

- Поможет, не сомневайся, - твердо заявил Тео. - Ты же знаешь, что я могу воздействовать на людей.

Голос и выражение лица Тео снова напомнили Гарриет, что перед ней властный, жестокий человек, почти тиран, умело использующий людей.

- Да, да, - сказала она, опуская глаза, - уж это ты умеешь. Давай поговорим о «Коттон филдз».

- Гарриет, может, не будем касаться этой темы? Я действительно не понимаю, на что ты намекаешь.

- Ты все отлично понимаешь, Тео. Твое вмешательство привело к моему полному банкротству. Зачем тебе это надо, Тео? Единственное объяснение, которое я нахожу, - ты хочешь, чтобы я просила у тебя денег. Но этого никогда не случится. Лучше я умру, чем приду к тебе на поклон!

- Не умрешь, - ответил Тео.

- Посмотрим. Скажи, это ты запретил Гайдену Коттону иметь со мной дело?

- Не совсем так, - ответил Тео после долгого молчания.

- Тогда, может, скажешь мне, что ты ему сказал, отчего он вдруг так внезапно прервал наши