Алистер.

- Сейчас, дорогая. Есть какие-нибудь новости?

- Никаких, хотя, впрочем, есть. Крессида оставила на автоответчике Тилли сообщение, что она жива и здорова.

- Эта девчонка явно ненормальная, - заметил, смеясь, Алистер. Он протянул жене стакан с вином. - Ее надо хорошенько выпороть.

- То же самое сказал и Мерлин, - сказала Сюзи, хихикнув.

Внезапно хихиканье перешло в громкий смех, и она уже не могла остановиться. Продолжая смеяться, она посмотрела на Алистера и поймала его удивленный взгляд.

- Неужели это так смешно? - спросил он.

- Нет, я знаю, что нет, - ответила Сюзи и заплакала. Усилием воли она взяла себя в руки и вытерла слезы.

- Алистер, мне надо поговорить с тобой.

- Похоже, разговор будет серьезным. Я не ошибаюсь?

- Нет.

- Ты считаешь, что нам действительно нужно поговорить?

- Да.

- Наши дети что-нибудь натворили? Меня удивило, почему Руфус…

- Нет, не дети, - перебила его Сюзи. - Разговор пойдет о нас с тобой.

- Стоит ли нам начинать этот разговор, Сюзи? Сюзи посмотрела ему в глаза, в его внимательные, настороженные глаза и поняла то, что всегда подозревала, - он знает все или почти все. И она в который раз удивилась, как их брак, несмотря на его осведомленность, до сих пор не распался.

- Ну, - едва слышно сказала она, - ты понимаешь…

- Сюзи, прошу, не надо. Я всегда любил тебя и был с тобой очень счастлив. Давай оставим все как есть.

- Но, Алистер…

- Сюзи, позволь мне закончить. Ты умная женщина и создала счастливую семью. Наша семья гораздо счастливее многих. Мы все тебя любим. Не надо ничего менять, если, конечно, у тебя нет на это серьезных причин. Не имеет смысла это делать.

Сюзи допила вино и налила себе еще.

- Смысл есть, - сказала она. - На сегодняшний день многое изменилось. Мне жаль, но это так.

Ей захотелось рассказать о Руфусе, но она решила, что Алистер не поймет ее, если она ему не объяснит причину своего неразумного поведения.

- Я больна, - сказала она, - и в этом все дело. Возможно, у меня рак. Рак груди. Мне сказали об этом сегодня утром. Вот так, Алистер. Мне очень жаль.

Она так и сказала, что ей очень жаль, подразумевая, каким неудобством ее болезнь будет для всей их семьи. Они привыкли к тому, что она ведет хозяйство, заботится о детях, решает все проблемы. Теперь ничего этого уже не будет. Им придется научиться обходиться без нее.

Она посмотрела на Алистера. Его лицо посерело, рот был плотно сжат, взгляд затуманен. Он протянул руку, чтобы дотронуться до жены, но рука безжизненно упала. Он тяжело опустился на стул рядом с Сюзи.

- Как далеко зашла болезнь? - спросил он.

- Я пока не знаю. Мистер Гобсон настаивает, чтобы завтра утром я сделала биопсию. Желательно, чтобы и ты присутствовал при этом, если, конечно, ты сможешь. Сегодня для меня был трудный день, а что будет завтра, просто не знаю.

- Но может, все еще обойдется?

- Не думаю. Мне сделали маммографию, и все указывает на рак, но пока не будет результатов биопсии, ничего нельзя с уверенностью сказать.

- У тебя уже начались боли?

- Пока нет, но чувствую я себя плохо. Очень устаю и сильно похудела. Мне не хотелось беспокоить вас, но лучше, чтобы вы все знали. Вы должны быть готовы к моей смерти. - Сюзи печально улыбнулась.

- О Господи, - сказал Алистер, беря ее за руку. - Почему ты не сказала мне об этом раньше?

- Но что я могла тебе сказать, если обнаружила у себя эту штуку всего неделю назад? Зачем мне нужно было волновать тебя понапрасну?

- Да, я понимаю, но ведь ты, наверное, была так напугана.

Алистер и сам был напуган не меньше, чего нельзя было сказать о Джеймсе.

- Конечно, я испугалась, - сказала Сюзи, вспоминая свои ощущения, - но сейчас я покорилась судьбе. Мне кажется, что это не продлится долго.

- А что говорит твой мистер Гобсон?

- Алистер, он и сам пока не знает. Все покажет биопсия.

- Господи, Сюзи, как это ужасно. - Алистер обнял жену и прижал к своей груди ее голову.

Сюзи тихо сидела в объятиях мужа, чувствуя, что ему действительно страшно за нее, и впервые за всю их совместную жизнь поняла, что он любит ее.

Гарриет занималась подсчетом убытков своей компании, когда раздался телефонный звонок. Она закрылась в своей комнате сразу же после того, как обнаружила письмо Крессиде от гинеколога. У нее уже не было сил обсуждать его с кем-то, пусть даже с Оливером, лицом заинтересованным. Возможно, утром она покажет это письмо всем остальным, но сейчас у нее просто не было сил. Ей уже надоело заниматься чужими проблемами, когда своих по горло. Она слышала, как к дому подъезжали машины, как внизу звучали голоса, но ей до всего этого не было дела. Если она кому-нибудь понадобится, то ее позовут, но сейчас она от всех устала. Они терзали ее целый день, пусть теперь сами справляются со всеми делами. Она ждала телефонного звонка, только он занимал все ее мысли. Она решила заняться подсчетами, так как это требовало внимания, сосредоточенности и уводило от ненужных мыслей и эмоций. Если бы она сейчас читала, смотрела телевизор или слушала радио, то непременно думала бы о Тео. Поступок Тео заставил ее забыть и о любовном романе отца, и в какой-то мере об исчезновении Крессиды. Слишком много возникло разных проблем, а человек не в состоянии решать их все скопом. Каждой проблеме свое время.

Все это время Гарриет боялась, что Тео так и не позвонит и ей придется добавить к списку его отрицательных качеств еще одно - трусость.

Услышав звонок, она быстро сбежала в холл и схватила трубку.

- Гарриет Форрест слушает, - сказала она, чувствуя, как дрожит ее голос, и ненавидя себя за это.

«Проклятый Тео, чтоб тебе пусто было». Но то был не Тео, а Тилли.

- Привет, Гарри. Ты еще не спишь?

- Сплю? Я до сих пор жду, когда позвонит этот подонок. Я думала, что это он.

- Извини, но это всего лишь я. Послушай, случилось нечто из ряда вон. Я обнаружила… вернее, не я… Пожалуй, начну все сначала. Гарри, ты знаешь кого-нибудь по имени Элоиза Рено?

- Нет, никого. Я почти уверена, что нет. А что?

- Кто бы она там ни была, но она настоящая копия Крессиды.

- Что? Ничего не понимаю.

- В это просто трудно поверить, но факт остается фактом.

- Тилли, пожалуйста, начни все сначала. Я совсем запуталась.

- Хорошо, хорошо. Мне только что звонил Мик Мак-Граф.

- Из Парижа?

- Да, из Парижа.