— Значит договорились! — Он протягивает свою жирную лапу и мы пожимаем друг другу руки. — Вы обеспечили себе поездку, юная леди.

— Зачем ты сказала ему об этом? — шипит Эмми.

Я хватаю ее за руку и оттягиваю в сторону, где никто не сможет услышать нас.

— Ты, што ничего не слышала? — говорю я. — Они направляютца в Хоуптаун. Это то место, о котором нам рассказывала Мерси, куда возможно забрали Лью. Он может быть там. И даже если это не так, это хорошее место для начала поисков. Мы можем поспрашивать, кое-што выяснить.

— Так што, мы собираемся ехать с ними? — спрашивает она.

— Да, — говорю я.

Она складывает руки на тощей груди, качая головой.

— Мне ненравитца это, — говорит она. — Они мне тоже не нравятца. Ни чуточку.

— Не важно, што тебе нравитца, — говорю я. — Я должна найти Лью. Я собираюсь использовать любой способ, который поможет мне найти его быстрее.

— Ты никогда не слушаеш меня, — говорит она, нахмурившись. — А што на счет Нудда? Мы не можем просто оставить его здесь.

Он, кажется, понимает о чем мы говорим. Он наклоняет голову и мягко толкает ее.

— Мы отправим его прямо домой, — говорю я, — Мерси будет рада увидеть его.

— Мы обязаны это сделать непременно сейчас? — спрашивает она.

Я киваю.

— Пока, Нудд. — Она гладит его по мягкому носу и целует. — Держись подальше от неприятностей.

Она отворачиваетца.

— Скачи домой, Нудд, — говорю я. — Отправляйся домой к Мерси.

Я шлепаю его по крупу и он несетца по равнине, скачет в направлении дома.

— Это кажется смешным, просто взять и отпустить его, — говорит Эмми.

До нас доноситца голос мис Пинч.

— Меня просто пробирает дрожь, не ужели у такого пони есть надежда избежать нападения стаи волкодавов, — говорит она.

— Саба! — кричит Эмми. — Позови его обратно!

— Всё хорошо, Эм, — говорю я. — С ним всё будет нормально.

Неожиданно, оказавшись вот так близко впервые с мис Пинч, я осознала какая же она огромная бабища. Больше шести футов роста, с широченными плечами, грубыми мужскими на вид сильными ручищами, покрытые темными волосками.

— Забирайтесь на борт, — говорит она.

Мы сидим на палубе, собираемся поесть. Я на перевернутом ведре, Эмми на полу, а семейство Пинчей на шатких деревяных стульях, которые они притащили из своей лачуги.

Мис Пинч сует в кастрюлю длиную деревяную ложку и накладывает приличную порцию в видавшую виды жестяную миску.

— Вяленое мясо кабана с клюквой, — объявляет она. Она протягивает мне миску. — Это заполнит твой пустой живот.

Пинч поднимаетца, штобы схватить миску. Она отводит миску и бьёт его по рукам ложкой. Она бьет его так сильно, што тот взвывает. Она выразительно смотрит на него.

— Это не тебе, — говорит она.

— А это для тебя, деточка.

Она наполняет еще одну жестянку и протягивает её Эмми, которая тут же углубляется в еду.

Мой изголодавшийся сжавшийся желудок так обрадовался, што его наконец-то принялись кормить, што я начала работать ложкой в ускоренном темпе. Когда я расправляюсь с едой, мис Пинч протягивает мне лепешку. Она и Эм протягивает кусочек лепешки.

— Теперь давайте, — говорит она, — хорошенько почистите свои миски. Не дело переводить попусту хорошую еду. Как приятно смотреть на молодеж, у которой такой чудесный аппетит, не правда ли Рустер?

— Штобы разделить с нами нашу скромную трапезу с такими милыми попутчицами на этой пыльной дороге жизни, — говорит он. — Это просто чудесно, моя дорогая! Вот я о чем!

— Доедайте все, всё до последней капли, — говорит она, — вот так. Ну, как, управились?

— Спасибо, — говорю я.

Я отдаю наши миски. Я зеваю. Эмми потирает глаза.

— Что девчушки хочетца баиньки? — спрашивает мис Пинч.

Я чувствую, как мои веки начинают тяжелеть. Я зеваю еще раз.

— Наверное я... мы столько времени... в пути... — еле ворочаю я языком.

— Саба, — зевает Эмми. — Почему я чувствую себя... такой... уставшей...?

Она устраиваетца прямо на палубе, сворачиваетца клубком и тут же засыпает. Што-то здесь не так. Я поднимаюсь на ноги. Меня слегка качает.

— Ого...

Я трясу головой, пытаясь проснутца. Моя голова будто налилась свинцом, я даже не могу держать её прямо.

Пинчи наблюдают за мной, их глаза хитро блестят.

А затем до меня доходит.

— Я поняла. Еда... — бормочу я. — Вы туда што-то подсыпали... в еду.

Мои пальцы тянутца за спину, к луку. Но руки меня не слушуютца и повисают как плети. Ноги подкашиваютца, колени подгибаютца. Я падаю на палубу.

— Зачем вам это... понадобилось? — спрашиваю я.

Мои веки закрываютца.

Раз.

Дв..

* * *