Я резко вскидываюсь. Мышцы напряжены, готовые действовать.
Неро открывает один глаз. Я подношу палец к губам. Он знает, што это значит.
Ну вот опять. Што-то движетца. Снаружи. Затем раздаетца фырканье. Лошадь. Она наверное не уверена в себе и чувствует нервозность.
Я спускаю Неро на пол. Затем я откатываю свою сидушку и отпалзаю в хвостовую часть флаера, части которой не достовало. Я вылезаю наружу. Спрыгиваю вниз и присаживаюсь на корточки, пытаются спрятатца за шины.
Ночь светла и ясна. Лошадь где-то рядом. Её копыта попадают в поле моево зрения. Со своево места, мне не виден наездник. Лошадь останавливаетца как раз перед флаером. Я затаиваю дыхание. Она вновь фыркает, немного бьет копытами о землю. Затем всадник цокает своей кобыле и та двигаетца дальше.
Лошадь. У этой животины четыре ноги, а у меня всево лишь две. Учитывая, где сейчас Лью, куда его отвезли, я могла бы нагнать их за несколько дней, а не недель, если буду нагонять их на лошади, а не на своих двоих. Похоже у меня выдалась сегодня счастливая ночка. Я вынимаю иза пояса рогатку Лью. Вынимаю приличных размеров камень из своево кармана.
Я двигаюсь бесшумно, словно кошка, проскальзываю между двумя флаерами. Мои ноги подгибаютца, колени трясутца. Руки тоже бьют дрожь. Я говорю себе, я с Лью, ловлю луговых тетерев.
Я замечаю только одну лошадь и её седока, они скачут от меня проч. Тогда я выхожу на открытое пространство, поднимаю рогатку и прицеливаюсь.
Я хочу скинуть его с лошади, не убивать. Я отпускаю резинку рогатки и камень летит. Но руки мои слишком сильно дрожат. И я промахиваюсь, попадая всаднику в руку. Тот истошно вопит.
У меня должна быть эта лошадь.
Я подбегаю к нему. Подпрыгиваю и стягиваю его с лошади. Он даже не сопротивляетца. Мне удаетца зажать седока в захвате, а тот начинает верещать тоненьким голоском и что есть силы лупить меня по лодыжкам.
Пока я держу его, в голове проскакивают мысли, вроде...как такой мелкий заморыш мог оказатца здесь, один, сам по себе... и голосок у него такой тоненький, больше смахивает на девчачий... а ну погодите-ка секунду, каво этот голос мне напоминает? И тогда с головы всадника спадает капюшон...
— Уйди! Отцепись! — верещит она. — Отстань, ты сволочь!
— Эмми? — произношу я.
Глазам своим не верю. Мое сердце замирает от испытываемова шока.
— Эмми! — говорю я. — Какова...?
Я приподнимаю её одной рукой и хватаю за подбородок, штобы лучше рассмотреть. Это Эмми, какие могут быть сомнения. Моя кровь кипит, мне кажется што у меня голова вот-вот взорветца.
— Што ты делаешь здесь? — кричу я.
— Саба? — говорит она.
— Кто, черт тебя дери, еще это может быть?
— Я думала, што ты это песчаный дух, из историй Па! — Она тычет мне в лицо. — Вон, какое у тебя лицо всё белое!
Я отряхиваю свои щеки. Песок. Я должно быть вся покрыта песком.
— Чё ты пыталась сделать со мной? Убить, што ли! Мне ж больно, — говорит она, потирая свою руку, в том месте за которое я её схватила.
— Когда я разберусь с тобой, — обещаю я, — ты будеш жалеть, што не умерла. Какова черта ты здесь забыла?
— Я собиралась помоч тебе в поисках Лью! — она смотрит на меня, упрямо вздернув подбородок. — Он ведь и мой брат.
— Гадство, Эмми, я же тебе уже говорила... ррр! — я хватаюсь за волосы. — Што ты наделала? У тебя представление-то вобще есть об этом?
— А у тебя?!
— Похами мне еще! — Я хватаю поводья лошади. Я уже знаю ответ на свой вопрос, но тем не менее задаю его. — Это лошадь Мерси?
Эмми складывает руки на своей груди и крепко сжимает губы.
Я стискиваю зубы.
— Ты. Украла. Лошадь. Мерси. Отвечай сию секунду.
— Нет! — восклицает она. — Нет, я бы ни за что! Красть плохо, я знаю это! Я... просто позаимствовала её.
— Ты чего? Позаимствовала её?! — говорю я. — Дай-ка угадаю, это было так, Мерси я тут собираюсь рвануть за Сабой, ты не возражаеш, если я позаимствую твою кабылу? А она тебе в ответ, да о чем речь, конечно, бери, скачи куда нужно! И не переживай иза моей старой искалеченной лодыжки, вобще об этом не задумывайся, как мне передвигатся без моей чертовой клячи. Так, Эмми? Так всё было? Так ты одолжила у Мерси её чертову лошадь?
— Нет, я... о, ну почему тебе просто не отправитца прямиком в ад! — Она хлопает себя ладонью по рту. Слишком поздно.
— Черт возьми, Эмми, заканчивай уже ругатца, не хочу этова слышать!
— Ты же сама постоянно четрыхаешься!
— Это не так.
— Нет, так! Короче, я буду рагатца, когда захочу!
— О, нет, не будеш! И знаеш што? Если Мерси отдаст концы, это будет на твоей совести.
— Не говори так, — возмущаетца она.
— Почему нет? Это правда.
— Ты самый подлый человек, которого я когда-либо встречала! Я ненавижу тебя!
— Ты и в половину ненавидишь меня как я тебя прямо сейчас.
Она начинает плакать. Я наблюдаю за ней, чувствуя как всё внутри холодеет. Я так чертовски зла на неё, она может рыдать, хоть до самой своей смерти, мне всё равно плевать. Затем она начинает задыхатца и я уже струхнула, што она задержит здесь меня на вечность. Как и все остальные. Ма, Па и Лью.
— Я знаю, што ты не любиш меня так как Лью, но... пожалуйста, Саба, не бросай меня здесь. Пожалуйста. Ты все што у меня есть.
Сердце моё сжимаетца.
Я чувствую, как мне начинает сдавливать грудь. Я пытаюсь сбросить этот груз.
— Ты не можеш пойти со ной, — говорю я. — Это слишком опасно. Ты вернешься в Кросскрик. Но у меня нет времени вести тебя обратно. Тебе придется добиратца самой. Ты ведь помниш дорогу, не так ли?
— Нет, — говорит она, складывая руки на груди.
— У тебя достатошно воды? — спрашиваю я.
Она переворачивает свой бурдюк. Пусто.
— Еда? — спрашиваю я.
— Я всё съела, — отвечает она.
— Умоляю тебя, Эм... што ты принесла?
Она достает из кармана свою Ферн. Маленькая куколка, которую смастерил для нее Па.
Я смотрю на нее.
— Кукла, — говорю я. — Ты принесла куклу.
— Я собиралась в спешке, — говорит она.
Я закрываю глаза. Бремя ответственности давит на меня.
— Ты, — говорю я, — совершенно бесполезна.
— Нет! Я ведь нашла тебя, разве не так?
— Оставайся здесь, — говорю я. — Если пошевелишь хоть пальцем, я прибью тебя. И вытри свой чертов нос.
Она вытирает нос рукавом.
— Ты возьмешь меня с собой? — говорит она. — Штобы найти Лью?
