В. Ш.: Пожалуйста, я готов обсуждать наши песни! Да, они стали более лиричными, но мы до сих пор не написали ни одной песни типа «а вот сейчас в этом популярном ритме, а вот на эту тему популярную...» Мы перед собой абсолютно честны! Мы до сих пор играем и пишем то, что нам нравится! Мы играем только в тех концертах, где мы хотим играть! И если нам в этом году не хотелось играть на «Максидроме» и на «Нашествии», то мы и не будем! А если в прошлом году хотелось, то мы это и сделали. Если хочется сыграть в госпитале для ветеранов войн, то мы играем там, а если хочется у своих друзей на фирме по продаже компьютеров на какой-нибудь вечеринке по поводу 23 февраля, то почему нет? Тут у нас никаких противоречий с собой нет.
Если люди со стороны знают какие-то критерии «попсовости и непопсовости», «правильности и неправильности», то мне их искренне жаль, потому что, когда мы эту музыку начали играть в школе, взяли в руки гитары, то у этой музыки не было правил, можно было делать как тебе хочется. Эта штука под названием «рок-н-ролл» делает тебя более свободным, эта музыка и есть наша свобода! Когда нас пытаются сейчас загнать опять в какие-то рамки, опять, как в школе, говорить: «это хорошо, это нехорошо, вот так не одевайся, вот так не говори, и с этой компанией не водись»,— мне хочется сразу сказать: «Идите в жопу, господа учителя!» Мы играли на танцах в 75-м, 78-м году, и нам нравилось, что люди приходили танцевать. Хотя, по нынешним меркам, танцы — это «попсовое» занятие. Странно — люди приходят танцевать, снимать девчонок, тискаться по углам, выключать свет — что тут такого плохого? (смеется). Вообще, для меня «попсовость» — это когда некачественно сделано, это халтура! Пока в отношении нас я вижу только голословные обвинения в халтуре и «попсовости», а примеров — нет!
— Очень много претензий было по поводу вашего появления в «Телемагазине».
В. Ш.: На мой взгляд, это был абсолютно гениальный ход, а люди напряглись от того, что им самим это в голову не пришло! Мы записали абсолютно некоммерческий альбом «Оранжевое настроение — IV», где нет ни одного хита. Ни одной песни не взяли на радио, «саунд» там совсем не такой, какой нужен сейчас, мы не снимали клипов — ничего! Но в то же время пластинка была сделана, и нам хотелось представить ее на рынке. И была придумана такая штука, когда в телевизоре появляемся мы и рекламируем свой собственный альбом! Не «дольчики», не «прокладки» — свою работу! Мы говорили людям о том, что у нас появилась новая пластинка. А как иначе им сообщить об этом? Мы понимали, что снимать клип на это дело — абсолютно глупо, пустая трата денег — там нет шлягера! И Дима (Гройсман) придумал этот гениальный ход, подписал на три месяца договор с «Телемагазином», где мы появлялись на экране и говорили: «У нас вышла пластинка. Заказывайте ее, покупайте...» Замечательно! Три месяца закончились, и кто не хотел через «Телемагазин», покупает ее в обычных магазинах, на наших концертах, но они знают о том, что она есть! Я считаю, что мы этот некоммерческий альбом умудрились так отрекламировать, так его «сделать», что три месяца — февраль, март, апрель — мы с программой «Оранжевое настроение» проехали 40 городов, без единого клипа, без единой песни на радио! С таким вот некоммерческим, «домашним», «камерным» альбомом, со старыми песнями. Черт побери! Но для этого мы альбом и записывали, чтобы пластинка продалась, чтобы песни можно было играть на концертах. А что тут лукавить, для чего иначе?
— Ты упомянул про 40 городов. Вы сейчас, наверное, одна из самых гастролирующих групп, не тяжело? Ведь вам уже далеко не 25—30 лет?
В. Ш.: Если б не дорога... Сами-то концерты мне доставляют огромное удовольствие, я люблю это! В город приехали, час занимает настройка «до», концерт два — два с половиной часа, сборы «после» — четыре-пять часов. Остальное — это все дорога. Мы вот сейчас были в трех городах Белоруссии, а у меня ощущение, что я неделю из автобуса не выходил! Сплошной переезд, и это достаточно тяжело, но концерты компенсируют потом все. И я не скажу, что у нас был какой-то «чес». Я сказал «40 концертов», но это же за несколько месяцев, это были туры! Сейчас, летом, мы будет играть меньше, будем больше давать себе отдыхать, больше проводить время с семьей, с детьми, с родителями, помогать им на даче, в огороде...
— А не надоедает играть одни и те же песни?
В. Ш.: Мне, честно говоря, нет! У нас песен много, и когда я чувствую, что мне не хочется сегодня исполнять какую-то песню, мы ее и не поем. Что же касается каких-то новых программ постоянно, то наше глубокое убеждение в том, что, выходя на сцену — ну, мы так научились с нашего первого выхода на сцену — нужно в первую очередь доставить удовольствие зрителю. Главное, это они — вот наше убеждение! Ставишь себя на их место просто. Вот, скажем, пришел я на концерт RollingStones, а они не сыграли «Satisfaction» или «Angie» — песни, которые они 40 лет играют — я бы почувствовал себя оскорбленным! Поэтому мы стараемся найти такой разумный компромисс между тем, что нам хочется сыграть, и тем, что хочет услышать публика.
Мы никогда не делали концептуально программы из одних новых песен — мне кажется, это неправильно, это не место для экспериментов. Вот вышел у нас новый альбом «Оранжевое настроение — IV», мы берем 6—7 новых для публики песен, а остальные 20 — это greatest hits. Вот я читал в одном интервью Юрия Юлиановича, что, мол, мы пишем «новая программа», а играем все старое. Мы слова «новая программа» никогда не пишем на афишах! Для нас это нонсенс, для нас нет такого понятия! Может быть вывеска, допустим, «Время не ждет» — и понятно, что это концерт в поддержку нового альбома. Или написано «Программа 'Оранжевое настроение — IV' — значит, мы больше говорим об этом альбоме и играем больше песен с этого альбома. Но мы все равно будем играть остальные, и это наше право делать концерты так, как мы этого хотим! Мы вот недавно ходили на концерт DeepPurple, и я уверяю, что чем меньше бы они сыграли новых песен, тем довольнее была бы публика! Если бы они не сыграли это пресловутое «Пам-пам-пам, пам-пам-пабам» (напевает проигрыш из «Smokeonthewater»), то люди бы разнесли кассу просто, с воплями, что их обманули! Зачем обманывать зрителя? Ты артист, ты выходишь на сцену, люди собрались, и ты должен их радовать!
Это не должно быть серьезно! Рок-н-ролл ведь изначально был очень веселой, позитивной, развлекательной музыкой! Чак Берри, Элвис Пресли ранний, Билл Хейли, ранние Битлз — это все очень светлая музыка. Потом уже, когда в конце 70-х появились несколько таких «смурят» — и хорошо, что появились!— она стала более разной. Появился Джим Моррисон, Джимми Хендрикс, еще кто-то — замечательно, они обогатили музыку! Зачем ее теперь снова обеднять, делая ее только «смурной»? Пусть она будет разная! Пусть у нас будет Гражданская оборона, и пусть будет группа ЧАЙФ, пусть будет группа Браво и пусть будет ансамбль ДЦТ — замечательно! Пусть у нас будут молодые — Мумий Тролль, Земфира, что угодно — отлично, есть выбор! Свобода — это право выбора, и не надо людей лишать этого права!
— Скажи, а почему вы никогда не пытались на своих концертах сделать настоящего шоу, как ДДТили Гарик?
В. Ш.: Для нас это сложно, потому что у нас очень много импровизаций на концерте. Мы с Вовкой «отталкиваемся» друг от друга — от реплик, от фраз, а если делать «театрализованность», то нужно точно привязываться к какому-то сценарию, знать, что в какой-то момент
