— Вот что-то сейчас такое вспоминается... Было такое. Я говорил с человеком, а он не понимал, что я ему за странные намеки такие делаю, почему он мне должен сделать какое-то исключение, привилегию. Я сейчас уже не помню, кажется, это с каким-то инспектором ГАИ было. Что-то я там не так сделал. И вот я ему уже и так и сяк, и шапку снял зимой, и в профиль повернулся, а он все не узнает. В общем, бывает иногда, бывает. Чувствуешь себя полным дураком просто. А потом начинаешь подтрунивать над собой, начинаешь все прокручивать назад и думаешь: как дурак шапку снимал, в профиль поворачивался — отдал бы сразу штраф, и все.
— В первый раз за руль я сел, когда мне было лет восемь. Хватило у меня ума с друзьями открыть дедушкин 401-й «Москвич», снять его с ручника, катнуть под горку и запрыгнуть туда всем. Как мы будем тормозить, об этом никто не думал. В общем, мы, конечно, никуда не въехали чудом, кто-то из взрослых парней запрыгнул на ходу, дверь открыл и затормозил.
Потом я достаточно много ездил, когда у нас в семье был «запорожец» горбатый. Прелесть этого автомобиля была в том, что его было настолько не жалко и там настолько нечего было сломать, что когда мы приезжали куда-то на природу, в лес, то мне отец просто давал ключи, и я по лесу, по всем этим полям, просекам ездил. У меня было духовое ружье, и я там играл в разведчиков, в партизан, во все, что угодно, и ездил на машине. Сестру свою вовлекал в эти игры, кого-то еще из ребят, из друзей. А ездить на своей машине я начал уже достаточно поздно, на этом же 401 — «Москвиче», который я у дедушки угнал, он мне по наследству достался. Я на нем ездил два года без прав, без документов, безо всего. И потом в 35 лет, то есть 11 лет назад, мне подарили надень рождения такой старенький, 83-го года, «Мицубиси Паджеро». Он до сих пор у меня в семье есть, на нем дочь сейчас ездит.
— У меня «хонда», не новая тоже, 98-го года. Я очень спокойно отношусь к автомобилям, для меня автомобиль не является, как бы это сказать, средством самоутверждения, я не считаю, что машина — это статус, что у артиста должна быть какая-то определенная машина. Какая есть — такая есть, она меня устраивает. Туда может запрыгнуть собака, мы можем туда набиться всей семьей, поехать на дачу. Непроходимых дорог там нет, а вот по тем заносам снежным, которые наметает, она вполне нормально проходит. При этом она достаточно комфортная и мягкая для езды по городу. И главное, их очень много, она не бросается в глаза совершенно. Я в городе растворяюсь.
— Я стараюсь лишний раз не обращать на себя внимание. Меня тот уровень популярности, который есть, вполне устраивает, я бы даже немножко убавил.
— Не-е, я не лихач, я очень размеренно вожу. Но иногда бываю невнимателен. Задумаюсь о чем-то и могу забыть, куда я еду. Проехал уже три квартала — и понимаю вдруг, что мне надо было три квартала назад повернуть. Я могу проворонить какой-то знак, пересечение главной дороги с не главной. Я не скажу, что моя езда идеальна, но она не от безбашенности, не оттого, что грубо езжу, я не грубо езжу, я, скорее, невнимателен.
— Нет, далеко я не люблю, дальше 500 километров не ездил никуда. Один раз вот «паджеро» из Москвы гнал. Это было полторы-две тысячи километров.
— Я занимался в детстве. К спорту как к физической культуре я, конечно, отношусь очень хорошо. Это и для здоровья полезно, и такое снятие напряжения, особенно игровые виды спорта. Да и любой вид спорта, когда человек переключается на что-то, любая тренировка такую хорошую измотанность тебе дают. Профессиональный спорт — это, конечно, немножко другое, профессиональный спорт — это не мое. Мы все время говорим, что профессиональные музыканты — это то же, что профессиональные спортсмены, только им ничего нельзя, а нам все можно. В принципе, иногда бегаю вечером с собакой. На собаку это производит фантастическое впечатление. Обычно мы с ней гуляем медленно, а тут я начинаю бежать. И она первые метров сто бежит весело, а так как собаке уже десятый год, потом она начинает забегать вперед и смотреть, все ли нормально с хозяином? С чего это мы вдруг бежим, не гуляем. Гантели у меня есть. Я физкультурник — не спортсмен.
—
— Собака появилась совсем случайно. У меня вся семья: и жена и дочери — очень просили собаку. Я же был категорически против любой собаки. Мы тогда еще в маленькой квартире жили, зачем животное мучить? И однажды мне вся семья начала рассказывать, что они видели передачу по телевизору, в которой показывали таких собак, таких щеночков, называются бобтейл, прямо взахлеб это все рассказывали. А я на следующий день совершенно по другим делам встречаюсь с одним человеком, мы с ним о всяких вещах говорим. Вдруг я ему говорю: вот тут у меня вчера семья рассказывала про каких-то собак — бобтейлов, я даже не знаю, что это за собака. У меня дома, отвечает, бобтейл, у нас сейчас щенок есть как раз. Правда?— Правда.
А я иногда люблю делать какие-то эффектные вещи. Прихожу домой и говорю: собирайтесь, поехали. Меня спрашивают: куда? Я говорю: сейчас узнаете. Приезжаем в квартиру, заходим, а там три взрослых бобтейла, и нам выносят этого маленького плюшевого щенка. И вот так вот, за пазухой, мы привезли его домой. Эта собака, конечно, сейчас всеобщая любимица, ее вся семья обожает. Я ее называю королевой бобтейлов. Более счастливую собачью судьбу, наверное, трудно себе представить. Живет, как королева Англии, точно.
— Конечно, самое идеальное зрелище — смотреть на женщину, которую любят. Ее видно сразу, это женщина, которая находится в гармонии с природой. И неважно, богато она живет или небогато, дорого она одета или недорого, на трамвае она едет или на машине, если она себя чувствует в гармонии с окружающим миром. Это ощущение гармонии женщине очень идет. Поэтому я пожелаю женщинам найти и сохранить, сначала найти, а потом сохранить, это ощущение гармонии с окружающим миром, потому что рецепта абсолютного счастья нет, оно не в шубах, не в бриллиантах, как мне кажется.
