постепенно затих.

— Неустанно работая, вы добываете из недр скалы красоту. Это жизненная сила нашего Города. Без нее Владыки стали бы ничем. Без вас все стало бы бессмысленным. — Голос Стоув начал вибрировать. — Мы благодарны всем и каждому из вас. Мы всегда будем у вас в долгу.

«Наша Стоув! Наша Стоув!!!» — скандировали рабочие.

Виллум поддерживал ее, когда она мелким гусиным шагом шла сквозь толпу. Люди жали ей руки, касались одежды, восхваляли ее. Неужели они не видят отчаянной мольбы у нее в глазах? Невыразимой потребности в снадобье? Ну, хоть чуточку снадобья, ну пожалуйста! Совсем немного…

Нет. Все они были блокированы, взгляды пусты, улыбки напоминали гримасы. Они подходили к ней совсем близко, вдыхая ее запах, но к ее муке мученической они оставались слепы и глухи.

Обратный путь стал для Стоув тяжким испытанием. В машине было душно, от тяжелой одежды зудело и чесалось все тело. Вокруг раскинулись земли, на которых ничего не росло. Виллум молчал, как будто ему дела ни до чего не было. Тем лучше — она не могла смотреть ему в глаза.

Он тебя использует. Он тебя обижает. Голову тебе враньем морочит. Плохо тебе совсем не от снадобья.

Как же ей нужно снадобье! Самую малость, хотя бы ложечку… Виллум и не думал ее обижать. Что за глупость! Это же просто смешно. Ведь Виллум — ее учитель. И сейчас он своим молчанием преподает урок, оставляет ее вариться в собственном соку, дает возможность лучше осмыслить совершенные ошибки. Лучшие уроки те, которые мы даем себе сами. Сколько раз она от него эту фразу слышала? А ведь он прав. Нужно научиться лучше себя контролировать. То, что она в шахте не смогла себя держать в руках, — это непростительная ошибка.

Энергия Стены может дать силу, которая так тебе нужна.

Это я обнаружила энергию Стены, да, я. Но мне нужно снадобье, чтобы туда вернуться.

Снадобье есть у ловцов видений.

Да… Да.

— Виллум.

— Да, госпожа?

— Мне бы хотелось организовать визит в Управление импорта.

— Своим приездом, Наша Стоув, ты оказала нам великую честь, — сказала Владыка Ватуба.

Голова ее была непропорционально вытянута, она как-то криво сидела на узких плечах, делая женщину чем-то похожей на лягушку. Почему-то Стоув это очень раздражало. Ватуба надзирала за ввозом в Город из Дальних Земель самого ценного для Владык продукта — детей, молодые тела которых должны были служить продлению жизни Владык.

Открой каждую дверь. Осмотри каждую комнату.

— Я лишь скромно исполняю свой долг перед Городом, — ответила женщине Стоув. — Я готова встретиться с новыми рекрутами и дать им мое благословение.

— Как же этим крошкам повезло! Им будет оказано такое благодеяние… — Ватуба ей церемонно поклонилась. — Сюда, пожалуйста.

Как и во всех хирургических лечебницах, здесь все сияло безукоризненной чистотой и пахло антисептическими средствами. Проходя через бесконечную вереницу дверей, Стоув чувствовала, что за ней наблюдают сквозь специально предназначенные для этого отверстия люди, прижимавшиеся лицами к прозрачным с одной стороны зеркалам. Двери, двери, снова двери. Она понимала, что подвергнет терпение Владыки Ватубы чрезмерному испытанию, если будет ее спрашивать о том, что таится за каждой дверью. Тут она увидела дверь, которую запомнила на всю жизнь. Как только ее привезли в Город, Кордан привел ее сюда на встречу с девятью. Эта дверь была черного цвета, а ручку ее украшал египетский иероглиф, символизирующий небо. Стоув нравилось проводить рукой по желобкам рельефной гравировки. За ней наверняка находится какой-нибудь дряхлый старец, путешествующий в Край Видений. Сейчас он, небось, поджидает кандидата, который должен предоставить ему новую печень, почки или глаза. Его разлагающаяся, как у трупа, рука, должно быть, щепотью захватывает бесценное сокровище. Как же она она по нему истосковалась!

— Ой! — вскрикнула она и внезапно остановилась. Виллум с Ватубой обернулись. — Извините, мне нужно привести себя в порядок, — сказала она, слегка покраснев. — Пожалуйста, подождите меня минуточку.

Не успела ее Ватуба остановить, как Стоув подошла к черной двери, отворила ее, вошла в комнату и закрыла дверь за собой. Но внутри, к своему удивлению, она увидела не одного старика, а восьмерых детей, сидевших в мягких кожаных креслах. Они были на несколько лет моложе Стоув, даже моложе, чем тогда, когда она впервые попробовала снадобье. Все они подняли на нее глаза и улыбнулись. Но она не улыбнулась им в ответ, потому что с трудом сдерживала крик.

— Какой сюрприз, — проскулил Кордан, выступив из тени. — Дети, посмотрите — это Наша Стоув! Как мило с твоей стороны, что ты решила нас навестить. Дети впервые собираются отведать снадобья, и слова твои их вдохновят на путешествие.

Стоув не сдвинулась с места. Лицо у нее стало мертвенно-бледным. Она не мигая смотрела на детей.

Они растят тебе смену.

— Стоув, что с тобой? — спросил Кордан, глазки его бегали, на губах играла вымученная улыбка.

Убей их. Всех их убей.

Она издала тонкий, высокий звук, от которого детей охватил ужас, а Кордана он полоснул будто хирургическим скальпелем. Дети кричали, пока не попадали в обморок. Кордан согнулся и свалился на пол.

Она услышала, как открылась и закрылась дверь.

Виллум поднял ее и прижал к стене.

— Стоув, возьми себя в руки!

Она увидела в зрачках Виллума собственное отражение и вдруг успокоилась, ощутив прилив сил.

— Поставь меня на пол.

Мягко опустив ее вниз, Виллум бросился к детям, внимательно осмотрев каждого. Веки их подрагивали…

— Ты могла убить их! И Кордана тоже. Иди. Теперь иди! Скажи Ватубе, что мне здесь надо переговорить с Корданом, а потом я вас догоню.

Всех их убей. Ты должна убить…

Стоув почувствовала, как рот ее стал сам собой открываться, чтобы снова издать страшный крик. Взглянув на нее, Виллум вздрогнул.

— НЕТ! — закричал он, но на нее подействовал не столько голос его, сколько разум. Он подавлял ее своим разумом. Как же это ему удавалось? Нет, должно быть, это не Виллум. Он подошел ближе, заглянул ей прямо в глаза. Ей слегка полегчало, она сразу же стала успокаиваться…

— Я пытаюсь тебе помочь, Стоув. Сейчас же уходи отсюда! Им надо забыть о том, что случилось. Я об этом позабочусь.

Она быстро встала на ноги. Улыбка на ее губах отдавала ледяным холодом. Последний взгляд. Виллум коснулся пальцами виска Кордана. Теперь с памятью его было все в порядке. Она понятия не имела, что Виллум обладает таким могуществом.

Девочка выскользнула за дверь. Перед ней стояла женщина, чем-то похожая на лягушку.

— Владыка Ватуба, примите мои извинения. Мы можем продолжать?

Пока Стоув с Виллумом стояли на проходившей по мосту дороге, глядя на разбросанные повсюду куски бетона — последние обломки Города, оставшиеся с довоенных времен, клирики бдительно следили за дорогой. Хотя после этого происшествия ее поведение до самого конца визита было безупречным, Виллум прекрасно помнил, что она натворила. Пока он не произнес ни слова, но она не сомневалась, что он