пьяно размышлял Петр.

Он даже представил себя на сцене красивого, с колоннами, зала, заполненного восторженными людьми, а к нему, один за другим идут официальные лица, со слезами на глазах благодарят его, и настойчиво цепляют на пиджак награды… да нет, зачем награды… они настойчиво суют ему в карманы толстые конверты с немыслимыми денежными премиями…

С другой стороны, прикоснувшись к непознанному, потустороннему и жутко страшному, где-то внутри него затаился постоянный страх, предательски заставляющий его думать о том, чтобы как можно скорее убраться из этого темного города.

«Интересно…», – подумал вдруг он, с опаской глядя на черное небо, – «после того, как я раскрыл это дело, не сделает ли и меня эта туча своей следующей жертвой, внезапно закончившей свое земное существование в результате очередного странноватого несчастного случая?»

Петр даже и не подозревал, насколько он близок к истине. Все то время, которое он находился в Н- бурге, голова-туча старалась очень внимательно отслеживать каждое его движение. Однажды (это было на кладбище), она уже пыталась предупредить Петра, чтобы он после похорон поскорей уезжал из Н-бурга обратно в свою Москву. Тогда она его лишь слегка припугнула, надавав затрещин по затылку и подослав ветряных змей. Все напрасно! Он не испугался и ничего не понял…

Задумчиво глядя сейчас на пьяного Петра, плавно покачивающегося в проеме ярко освещенного окна гостиничного номера, туча с грустью констатировала, что сделала все что смогла. Петр не убрался из города. Напротив, он каким-то образом умудрился буквально за сутки раскрыть все три дела о гибели Вероники и девушек-моделей. Теперь он слишком много знал…

«Пора с этим инициативным родственничком кончать!», – решила туча и призадумалась. Она, конечно же, могла прямо сейчас поднапрячься, надуть щеки, и растрепанная голова Петра за секунду разорвалась на мелкие кусочки от страшного внутричерепного давления. Но это было бы слишком банально и скучно. К тому же, это требовало от тучи чрезмерных усилий. Нет, ей хотелось прихлопнуть этого любознательного столичного пижона не особенно напрягаясь… Но изобретательно и с интригой…

«Именно – прихлопнуть!», – голова-туча наконец-то придумала способ наказать Петра и приступила к делу.

На втором этаже трехэтажного здания, того самого, в котором располагалась «Кофейня», висел маленький полукруглый балкончик. И висел он как раз над входом в «Кофейню». Держался балкончик на двух мощных рельсах, выплавленных в начале 20-го века на Воткинском металлургическом заводе. Обе рельсины были очень глубоко вмурованы в промежуток между вторым и третьим этажами. Они были в идеальном состоянии и, не напрягаясь, прослужили бы еще, как минимум, пару столетий. Но туча решила по-своему.

На расстоянии двадцати сантиметров от стены дома, в каждом рельсе, в одну и ту же секунду, начались очень странные процессы. Во всем поперечнике рельсин, в миллиметровом промежутке, произошли деструктивные процессы, подобные тем, которые происходят при расплавлении металла в мартеновской печи, в результате которых значительно нарушились межмолекулярные связи стального сплава.

Процесс остановился ровно в тот момент, когда еще совсем немного, и рельсы попросту бы обломились, оставив в недоумении всех криминалистов на свете, потому что опять никто так бы и не понял – почему вдруг сломались мощные и абсолютно нормальные рельсы.

Такой красивый, маленький, с витиеватыми железными перилами, но теперь и такой потенциально опасный, балкончик пока остался висеть на своем месте, с нетерпением поджидая свою жертву – Петра, который завтра утром должен был войти в «Кофейню», чтобы позавтракать.

«Не позавтракаешь… Даже внутрь не успеешь войти… Как и Вероника, за одну секунду превратишься в круглую лепешку… Вы же и так родственнички, а теперь вообще будете как близнецы… Две одинаковые лепешки…», – ухмыльнувшись, пообещала туча и, устало прикрыв глаза, задумалась над другим, гораздо более важным делом. Вот уже несколько дней она размышляла над тем, как же ей все-таки наказать весь Н-бург. То, что наказание будет очень жестоким, она уже знала. Но вот как все это провернуть изощреннее и коварнее, она никак не могла придумать.

Петр, тем временем, зашторил окна, и в очередной раз глотнув коньяк, упал на кровать и заснул…

Петр проснулся от страшной головной боли в пять часов утра. Он опустошил два стакана воды, снял с себя спортивный костюм, залез под одеяло и попытался уснуть снова. Заснуть, как назло, не получалось.

«Похоже, я выспался. Если я правильно помню, то отключился я где-то в десять вечера. Спал целых семь часов. Конечно выспался, сколько можно спать… Пора вставать, делать зарядку, принимать бодрящий душ… Сбегать позавтракать в «Кофейню»…», – подумал он…, но поленился и остался лежать в теплой постели.

Коротая время, он разрабатывал план на сегодняшний день:

«С утра проскочу на такси с Иван Иванычем по всем учреждениям, чтобы подписать бумаги о передаче имущества Вероники детскому дому. Потом заеду в фотолабораторию и поговорю с ее сотрудниками. Может быть, выясню что-нибудь новое. Хотя, что уж тут выяснять… Все и так уже ясно…»

Петр вылез из-под одеяла и выглянул в окно, сделав незаметную щелку между шторами. Ему показалось, что на улице, несмотря на раннее утро, стало чуть светлее, чем вчера. Прямо над гостиницей, в том же самом месте, что и вчера, он отчетливо увидел очертания головы-тучи. Однако что-то в ней сегодня неуловимо изменилось. То ли она стала немного меньше, то ли приподнялась чуть повыше, вместе с остальной бесформенной массой…

«Что-то надо с тобой делать… Ты же неспроста осталась в этом городе… От тебя, ведь, все что угодно можно ожидать. Надо тебя опередить. Ну что – зарядка, душ, «Кофейня»!», – бодро подумал Петр…, но снова поленился и запрыгнул под одеяло.

Раздумывая над тем, как прогнать из города эту страшную голову-тучу, он незаметно заснул. Повторно он проснулся уже без пятнадцати девять. Вспомнив, что уже совсем скоро – в девять, за ним заедет Иван Иваныч на своем такси, Петр молниеносно принял душ, снова сложил все папки и ноутбук Вероники в пакет, оделся и выбежал из гостиницы, на ходу приветственно махнув рукой Алле Степановне.

«Жаль в «Кофейню» не успел. Без хорошей порции кофе я сегодня точно на призрак буду похож…, после вчерашней лошадиной дозы коньяка», – с сожалением поглядывая на зеленую вывеску кофейни, подумал Петр, усаживаясь рядом с Иван Иванычем.

Петр уехал, а балкончик, который должен был рухнуть на него сегодня утром, превратив в большую круглую лепешку, остался висеть на своем месте.

Уже через час Петр подписал все бумаги, которые ему накануне дала Катя, и перевел все деньги с карточного счета Вероники на счет детского дома.

За все это время Петр ни разу не взглянул на небо. Он попросту боялся это делать. Теперь, когда он знал, чем на самом деле является эта овальная тучка, угрожающе нависающая над Центральной улицей Н- бурга, он прекрасно понимал, что и его жизни может угрожать опасность. Он мог бы, конечно, все бросить и улететь в Москву прямо сегодня, чтобы навсегда забыть об этих страшных днях, проведенных в мрачном Н-бурге. Однако, с другой стороны, он интуитивно ощущал, что именно в его руках лежит сейчас судьба целого города. И не кто-нибудь, а он, своей собственной персоной, должен, невзирая на страх, сделать что-то, чтобы спасти горожан от страшной катастрофы. Что именно он должен сделать, Петр пока не знал, но кое-что он для себя уже решил – в первую очередь ему нужно будет уничтожить все носители изображения этого рогатого существа.

«Как именно уничтожить? Да просто-напросто сжечь!», – недолго думая, решил Петр.

Сама фотография рекламного щита и ноутбук, в котором, по всей видимости, сохранились эскизы рекламы, были у него. Оставалось только найти фотоаппарат Вероники, ведь, если он окажется цифровым, а Петр не сомневался, что это будет именно так, то в нем должна была находиться карта памяти с изображениями рокового щита. Ну а если Вероника пользовалась пленочным фотоаппаратом, то и здесь все было довольно просто – Петру нужно было просто засветить фотопленку. Но где искать фотоаппарат? Петр хорошо помнил, что дома у Вероники он его не видел. На столе, стеллажах и на кухне его точно не было.

«Вполне возможно, что фотоаппарат остался в фотостудии, где работала Вероника. Нужно ехать в