«Рассматривает город, что ли?», – предположил Петр.

Он снова угадал. Туча уже придумала свой план-катастрофу для всего Н-бурга и теперь активно над ним работала. Ничуть не смущаясь того, что она повторяется, точно так же, как и в случае с трубами, которые держали роковой щит-убийцу, и с рельсами балкончика, все еще нависавшего над «Кофейней» и терпеливо дожидающегося, пока под ним пройдет Петр, туча вызвала деструктивные процессы во всех несущих стенах абсолютно всех жилых домов Н-бурга. Разрушительный процесс должен был закончиться глубокой ночью, в тот момент, когда все горожане будут мирно спать в своих домах. Тогда-то, по замыслу тучи, в одну секунду и должны были рухнуть все эти стены, полностью уничтожив этот маленький провинциальный городок.

Петр запрыгнул в «копейку» и посмотрел на часы. Было уже два часа. Он не завтракал и не обедал, к тому же, он пребывал в постоянном нервном напряжении, поэтому сейчас он был страшно голоден. Перед его глазами постоянно стояла гигантская порция греческого салата и гигантская же пицца из морепродуктов. Но каждой клеточкой своего организма он ощущал, что просто обязан еще до сегодняшнего вечера закончить свою самую главную миссию – уничтожить все фотографии, файлы и кадры, содержащие изображение рогатого существа.

– Иван Иваныч, – обратился он к таксисту, – у нас есть еще одно очень важное дело на сегодня. А потом я оплачу вам по двойному тарифу и отпущу отдыхать. Сначала довезите меня, пожалуйста, до ЦГНУМ-а, а потом – за город, в какой-нибудь безлюдный лесок.

– Как скажешь, командир, – Иван Иваныч завел двигатель и машина, резво развернувшись, выскочила с переулка на Центральную улицу. Уже через минуту он тормознул у входа в ЦГНУМ:

– Первый пункт!

В магазине Петр купил большую спортивную сумку, вязанку дров для шашлыка, пару флаконов с бензином для бензиновых зажигалок и спички. Сложив все это в только что купленную сумку, он закинул ее на заднее сидение такси и уселся рядом с Иван Иванычем.

– Та-а-а-к, куда же тебя отвезти, – задумчиво проговорил Иван Иваныч и, почесав в затылке, решил, – в Круглую рощу поедем!

Через полчаса «копейка» въехала в небольшой, но довольно густой лесок на окраине Н-бурга. Метров триста машина прыгала по еле заметной колее, а потом остановилась.

– Все, командир, дальше дороги нет.

– Отлично, – Петр вышел из машины, выгрузил все свои вещи на землю и полностью заплатил Иван Иванычу обещанную сумму, – вы езжайте. Я не знаю когда освобожусь. Если что, выйду на шоссе и поймаю кого-нибудь. Довезут.

Минут пять ему пришлось уговаривать Иван Иваныча чтобы тот уехал. Наконец, ему это удалось. «Копейка» очень медленно, пятясь задним ходом, поползла к шоссе, а Петр, взвалив на себя сумку из супермаркета и захватив пакет с папками, ноутбуком и фотоаппаратом, углубился в самую чащу. Через двести метров он вышел на небольшую круглую полянку. Он выложил вещи Вероники на землю, обложил их дровами и обильно залил всю эту пирамидку бензином. Остатками бензина он сделал «дорожку», медленно отходя подальше от пирамидки. Он спрятался за толстым дубом и чиркнул спичкой.

– Ну, с Богом! – громко сказал он, перекрестился, и поджег бензиновую дорожку. Огонек бодро добежал до пирамидки и тут же полыхнул грандиозный костер, осветив всю поляну красным светом.

Костер неистово горел, сжигая все, что в нем находилось, а Петр вдруг почувствовал сильную слабость, боль в затылке и неприятный холод в спине. Его ноги стали ватными, он побелел как мел, а его сердце сначала бешено заколотилось, а затем вдруг резко замедлило свой ритм. С каждой секундой Петру становилось все хуже. Он упал на колени, потому что сил держаться на ногах у него уже не было. Чувствуя, что его сердце бьется все реже, Петр с сожалением, но, почему-то, без особого страха, подумал:

«Вот и все, что ли? Маловато пожил. Надеюсь, что не зря…»

Он упал на спину. Теряя сознание, он слабеющей рукой дотянулся до нательного крестика и вытащил его наружу. Удерживая крестик левой рукой, он приподнял его над собой, а правой трижды перекрестился…

Внезапно костер как будто взорвался. Из него полезли необычные темно-бордовые, почти черные лоскуты пламени, доходя до верхушек елей. В центре костра послышался дикий душераздирающий вой.

Теряя последние силы, Петр поднял крестик еще выше.

Послышался резкий хлопок и все вдруг затихло.

Петр открыл глаза. Пошевелил руками и ногами. Придерживаясь за тоненькую березку, медленно встал на ноги. Глубоко вздохнул и недоверчиво подумал:

«Живой, что ли? Или я – это не я, а призрак?..»

Проверяя, он ли это, Петр ущипнул себя за плечо.

«Вроде, я…», – он снова трижды перекрестился, приложил крестик к губам и спрятал его обратно за пазуху.

Он подошел к кострищу. Дрова и фотография сгорели полностью. Ноутбук и фотоаппарат превратились в черные обугленные куски пластика.

Петр забросал кострище землей и побрел к шоссе. Выйдя из леса, он понял, что Иван Иваныч никуда не уехал. Он стоял на обочине возле своей «копейки», курил, и с интересом смотрел куда-то наверх, в сторону Н-бурга. Петр посмотрел в ту же сторону. От неожиданности он ахнул – над городом стремительно таяли тучи. Уже через минуту над Н-бургом не осталось ни одного облачка. Вся эта серая масса, полностью отгородившая Н-бург от солнца на целых двенадцать дней, бесследно растаяла. В город весело ворвались потоки солнечных лучей.

«Неужели все так просто? Неужели это сделал я? Или совпало просто?..»

– удивленно и радостно думал Петр, подходя к Иван Иванычу.

– Твоя работа? – хитро улыбаясь, спросил Петра Иван Иваныч. Тот тоже улыбнулся и отказался:

– Не-а.

– Меня не обманешь. Твоя работа. Садись мил человек, домчу тебя до гостиницы с ветерком.

– Не откажусь.

Они въехали в непривычно светлый и радостный город. На улицах было многолюдно. Сбиваясь в непрерывно растущие стайки, горожане со слезами на глазах обнимались и поздравляли друг друга с избавлением от темных сил.

Они и понятия не имели, что в их домах сейчас происходят удивительные дела. В полуразрушенных стенах полным ходом шли восстановительные процессы. Раненные стены стремительно заживали, затягивались. То же самое происходило и в рельсах того балкончика, который висел над входом в «Кофейню». Теперь Петр мог спокойно проходить под ним хоть по сто раз в день, абсолютно не опасаясь за свою жизнь.

Уставший, но счастливый, Петр распрощался с Иван Иванычем и вошел в гостиницу.

– Смотри-ка, ушли все-таки, тучки-то, – поприветствовала его Алла Степановна, слегка возбужденная от последних новостей, – выходит не обманули-таки, ученые-то наши. Как думаете? Или совпало просто?

– Может, совпало, все-таки? – с иронией спросил Петр.

– Вот и я думаю – совпало! – не заметила иронии Алла Степановна, – уж больно подозрительно все это – только вчера ученые побожились, что тучи вот-вот уйдут, а уже сегодня – нате вам, пожалуйста! Ушли и не попрощались…

Не дожидаясь окончания ее монолога, Петр поднялся в свой номер и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Он снова, как еще совсем недавно в Круглой роще, почувствовал сильную слабость и резкий холод в спине.

Сильно разболелась голова. Перед глазами, откуда ни возьмись, появилась белесоватая полупрозрачная пелена. Постепенно пелена становилась все плотнее и белее, заполняя собой весь гостиничный номер. Сквозь полузакрытые веки Петр безразлично наблюдал за тем, как совсем скоро в номере перестали различаться стены и все предметы интерьера. Плотная и абсолютно белая пелена окутала его со всех сторон. Петр попытался пошевелиться, но не смог сделать ни одного движения. Пелена словно гипс сковала каждый сантиметр его тела.

«Странный дым…», – равнодушно подумал Петр, – «может быть, я сплю?»

Внезапно, прямо перед ним, в пелене образовалась вертикальная щель. Присмотревшись, Петр понял,