От этого крика Петр вздрогнул, резко и шумно вздохнул… и пришел в себя. Он приоткрыл глаза. Вокруг было очень светло. Даже как-то неестественно светло. Петр снова зажмурился от режущего глаза яркого света. Через минуту снова открыл глаза, совсем чуть-чуть, чтобы не больно было смотреть. Постепенно привыкая к солнцу, он огляделся по сторонам.

Оказывается, он действительно лежал на снегу. Наверное, именно поэтому его спина в последнее время постоянно ощущала холод. Вокруг стояли люди. Все, как один, в горнолыжных костюмах. И у всех было одинаковое выражение лица – очень тревожное. Привыкнув к солнцу, Петр наконец-то полностью открыл глаза. Заметив это, все одновременно радостно вздохнули и начали наперебой что-то говорить на абсолютно разных языках.

– Петя! – услышал он голос Леры, которая, оказывается, стояла на коленях рядом с ним и, склонившись совсем низко, вглядывалась ему в глаза, – это я, Лера. Ты меня слышишь?!

Она энергично помахала ладошкой перед его глазами, а вслед за этим громко пощелкала пальцами:

– Ау-у-у! Петя-я-я! Ты здесь?! Слышишь меня?!

– Слышу, слышу. Не кричи в ухо. Оглохну же…, – поморщился Петр и не узнал собственный голос, настолько он был слабым и приглушенным.

К Петру постепенно возвращалась память. Он вспомнил, что последние десять дней он и Лера отдыхали на горнолыжном курорте St. Antuan. Из Москвы они уехали 29 декабря. Встретили здесь Новый год, и за все эти дни как следует накатались на местных склонах. Уже завтра они должны были вылетать обратно в Москву…

– Помоги-ка мне подняться, – попросил он Леру.

Под радостные возгласы людей, Петр, поддерживаемый Лерой, приподнялся и сел на снегу, покачиваясь от легкого головокружения.

Прямо перед собой он увидел довольно высокий трамплин и сразу же вспомнил свой последний прыжок. Вот он отрывается от трамплина, летит, и… падает на спину, сильно ударившись головой о накатанную поверхность. Все. Больше он ничего не помнил.

Кроме… своей странной поездки в мистический городок Н-бург.

«Неужели вся эта история привиделась мне за каких-то пять минут, которые я провел без сознания? Неужели это всего лишь сон, галлюцинации?..»

Он не мог в это поверить. Его н-бургские похождения казались такими реалистичными, что, сидя сейчас на снегу и растерянно глядя по сторонам, Петр пока еще не мог до конца понять – где же на самом деле настоящая реальность, там – в мрачном Н-бурге, или здесь – на залитом солнечными лучами горнолыжном курорте.

Люди, поняв, что с Петром уже все в порядке, начали расходиться, некоторые из них подходили и с улыбкой пожимали ему руку.

Лера, тем временем, подвела к нему довольно приятную и очень скромную женщину, лет тридцати – тридцати пяти:

– Это Жаклин. Она француженка. Это она догадалась сделать тебе искусственное дыхание, после чего ты сразу же очнулся. Мы вообще-то думали, что ты уже умер…

– Как-то ты буднично все это говоришь. Ты сказала «мы думали, что ты умер», примерно так же, как «мы думали, что ты спишь».

– А ты как всегда ворчишь! Мы тебя от смерти спасли, а ты ворчишь!

– Не «мы», а Жаклин, насколько я понял. Она говорит по-английски?

– Откуда я знаю?!

– Не нервничай!

– Не заводись!

Петр покачал головой, встал на еще очень слабые ноги и обратился к Жаклин на английском. Он поблагодарил ее за свое спасение и пригласил погостить на несколько дней в Москву. Они обменялись номерами своих телефонов.

С помощью Леры он отряхнулся от снега, и они, захватив свои сноуборды, побрели на горку, где виднелась их трехэтажная гостиница.

– Стой, – Лера вдруг остановилась, – мы же врачей вызвали! Сейчас они должны приехать.

– Ничего, постоят и уедут. Трупа же нет.

– Ну и шутки у тебя…

Они добрались до гостиницы и поднялись на второй этаж. Их номер находился в правом крыле, в самом конце коридора. Они вошли в номер и Петр, с облегчением скинув спортивное обмундирование, лег на кровать.

– Как вернемся в Москву, нужно будет сходить в поликлинику. Может быть, сделать томографию, или еще что-нибудь – странно, что я так долго находился без сознания. Может быть, там трещина какая-нибудь? Или гематома?

– Где?

– В голове, где ж еще… Я же головой ударился.

– Сходим, раз ты считаешь, что это необходимо, – Лера сбегала в ванную, намочила полотенце, обмотала его на голове Петра, и деловито поинтересовалась, – болит еще?

– Затылок немного. Пока шли, даже поменьше стал болеть. Надеюсь, что к вечеру пройдет.

Лера сходила к сумке, вынула аптечку, покопалась в ней и нашла растворимый аспирин. Забросив две таблетки в стакан с водой, она протянула его Петру:

– Пей. Хочешь – не хочешь, но тебе надо обязательно к вечеру восстановиться. У нас же сегодня последняя ночь здесь. Если ты помнишь, мы хотели сходить в ночной клуб и отпраздновать наш удачный отдых. Пару часов поспи.

Петр послушно выпил аспирин, повернулся на бок и заснул.

– Не знаю.

– Вряд ли.

– Нам еще к врачам нужно будет сходить. Мой полудурок сегодня головой приложился на трамплине, пять минут без сознания провалялся. Я чуть с ума не сошла…

– Не настаивай. Завтра точно нет – мы только прилетим. Может быть, послезавтра… Хотя… Смотря сколько времени мы проболтаемся в поликлинике…

– Ну хорошо, хорошо… Может быть и получится послезавтра. Если Петя сам съездит в поликлинику. Я сама тебе позвоню…

– Как тебе, кстати, моя статья?

– Я рада. Я тебя тоже целую… Пока…

Поначалу Петру казалось, что все эти слова, которые шепотом произносила Лера, он слышит во сне. Но это ему только казалось. Поняв, что он не спит, Петр чуть приоткрыл глаза и увидел, что Лера выходит из ванной, держа в руке свой мобильный телефон.

Он ничего ей не сказал. Сделав вид, что он только что проснулся, он деланно зевнул, потянулся и открыл глаза. Лера быстро спрятала телефон в карман белоснежного махрового халата.

– Ну как ты? Спал, вроде, хорошо… Крепко…

– Все нормально. Напугал я тебя сегодня?

Она слегка улыбнулась и промолчала.

– Иди ко мне…

Лера уперлась кулачками в бока, качнув головой, откинула свежевымытые волосы назад и строго сказала:

– А голова болеть не будет, пациент? А как же «трещина», «гематома»?..

– Пусть болит…

Через час они собрались и отправились в ночной клуб. Петр почти забыл свое странное видение. Кое- что, обрывками, еще вспоминалось, но воспринималось им уже с юмором.

«Если все вспомнить и записать, то получится хороший сценарий для фильма ужасов», – с улыбкой вспоминал он рогатых чудищ из своего видения, – «жалко, только, что эта красотка, Катя, тоже оказалась