— А Аверин?

Федя понимающе улыбнулся.

— Здесь. Он, правда, у жены живёт, но к мамаше частенько наезжает.

— Особенно, в последнее время, да?

Лер поскрёб заросший щетиной подбородок.

— И что я тебе должен сказать, Серёг?

— Да ничего не говори, я сам знаю.

— Ладно тебе. У тебя Настёна такая… Куда Аверину до неё? Не допрыгнет. Нет, серьёзно. — Фёдор развернулся к Сергею. — Я её как увидел, даже не сразу узнал. Королева. Бегала, вон как Вика ваша, с косичками: «Я не рыжая, я не рыжая!», а сейчас глаз не отведёшь.

Маркелов словно через силу улыбнулся.

— Да, она у меня умница.

— И красавица.

— Знаю.

— И нечего тогда лаяться. Ольга вон, покой потеряла, как её увидела. — Лер хохотнул, а Сергей заинтересовался.

— И Ольга здесь, не уехала никуда?

— Да куда она уедет? Здесь, с мужем живёт.

— Они встречались?

— Ну да. Настя не рассказывала? — Головой осуждающе качнул. — Гляжу, вы всерьёз поругались.

— Помиримся, — проговорил в сторону Маркелов.

— Хочешь, моё мнение? Раз уж сам спросил.

Сергей ухмыльнулся.

— Ну, раз уж спросил.

— Вот я и скажу. Не парься ты из-за Аверина. Столько лет ведь прошло. Да и Настька сама… Серёжа занят, у Серёжи суд, Серёжа устаёт. О чём тут можно говорить? Вы уехали тогда, и молодцы. Всё по-своему сделали, а уж кто тут обиженным остался… Санёк сам виноват, упустил. Думал, что она всю жизнь за ним бегать будет, как собачка. Как в семнадцать бегала, так и в тридцать три будет. Расслабился, а ты подсуетился.

— Я не суетился, Федь, просто так вышло.

— Да какая теперь разница?

— Никакой, — согласился Маркелов. — Надеюсь, что все также считают. — Он руку в сторону откинул, устроив её на перилах беседки, снова к бутылке приложился.

— Любопытно всем. И Сане тоже любопытно. Вы десять лет сюда носа не казали. Как уехали тогда молчком, и всё. Его тоже понять можно, он хочет знать, почему его бросили. Он ведь тогда реально башкой поехал.

Сергей взглянул с настороженностью.

— То есть?

— Ну, страдал. Пил, несколько месяцев, наверное. Мамаша его прямо за голову хваталась. Слушай, Настькины родители ещё здесь были. Не рассказывали?

Серёжа не ответил, смотрел вдаль и думал. А когда понял, что Лер от него ждёт ответа, головой покачал.

— Может, и правильно делали, что не рассказывали, — не стал спорить Фёдор. — Зачем?

— Я приезжал, когда бабушка умерла, на похороны, но мне как-то не до любопытства было. Кто, что…

— Это давно было.

— Давно.

Фёдор вдруг усмехнулся.

— Вон у вас, принцесса, о ней и надо думать, а не о том, что десять лет назад было.

Сергей голову повернул, увидел дочь, появившуюся на тропинке и вприпрыжку приближавшуюся к ним. Как только подошла, он тут же сделал выговор:

— Мама не говорила тебе, что за дом нельзя ходить одной?

— Говорила. — Вика уцепилась руками за поручни беседки и повисла на них. — Но я же знала, что ты здесь.

— И всё-то ты знаешь.

Вика подошла и присела на его колено. Сергей в её лицо вгляделся, потом поправил золотую серёжку на мочке её ушка, заметив, что та сбилась немного в бок, прядь рыжих волос за ухо заправил. Дочка его за шею одной рукой обняла, выглядела довольной, и Сергей её в щёку поцеловал.

— Зайчик мой солнечный.

— Вся в маму, — поддакнул Лер, пива отхлебнул, потом протянул девочке кусочек вяленой рыбы.

— Красивая, — легко согласилась Вика, насмешив мужчин.

— Ты в какой класс-то пойдёшь, красивая? — поинтересовался Фёдор.

— В третий.

— Ещё учиться и учиться.

— Я люблю ходить в школу.

— Да? Ну, тебе можно, у тебя родители умные.

Маркелов усмехнулся.

— Пап, давай сходим к дяде Феде в клуб. Я так хочу посмотреть!

Лер с готовностью кивнул.

— Приходите.

— Я хотел тебя в деревню отвезти через пару дней.

— А мы завтра сходим!

— Упрямая.

— Ну, пап!..

— Ладно, посмотрим. Иди давай к дому ближе, я попозже приду. Мама чем занята?

— По телефону с тётей Лидой говорит.

На лицо Сергея набежала тень. Ясно, его обсуждают. Сейчас подружка жены её ещё накрутит, и вообще хоть домой не ходи.

Они с Лером просидели в беседке ещё около часа. Только когда заметили шатающуюся вокруг молодёжь, решили, что пора уступить им их законное место. Собрали пустые бутылки, мусор, и, посмеиваясь, пошли прочь, вспоминая, что когда-то занимали беседку по праву, а сейчас вот от взрослых проблем в ней убежище ищут. Потом Фёдор начал про Кристину рассказывать, вроде бы даже хвалился и сам себе завидовал. И удивлялся, что у девушки так много достоинств, а он их, кажется, и не замечал, пока перечислять не начал.

— Надо жениться, — ответственно заявил Маркелов, а Лер фыркнул.

— Ещё удостовериться надо, что эти достоинства со временем не исчезнут.

— И долго проверять будешь?

— Откуда же я знаю? Время покажет.

— Или Кристина тебе фигу покажет, когда ей надоест.

Фёдор усмехнулся.

— Ничего подобного, я способ знаю отличный, как женщин успокаивать. Хочешь, расскажу, раз уж ты сам додуматься не можешь.

— Я тебе сам расскажу, если хочешь. Но десять лет брака, Федь, это десять лет брака. Я иногда боюсь с ней спорить. Она тоже все мои способы и уловки наизусть выучила, в этом и проблема.

Лер толкнул его локтем.

— Ты же «Кама Сутру» на досуге штудировал, сам рассказывал. Страницы, что ли, закончились?

Маркелов рассмеялся, впервые за последние две недели.

Перед подъездом Вика что-то рисовала цветными мелками на асфальте, которые они купили сегодня