С утра была передача на радио. Вся прошла под знаком «нормально ли было красть на концерте мою рубашку». То есть тема освещалась в широком смысле слова — зачем быть фанатом и позволительно ли фанату то, что другим нет. То есть красть-то, понятно, не хорошо, а типа у артиста своего — это ж святое дело стянуть клочочек. Особенно если его рубашка и хорошая, и его туалетной водой пахнет, и со следом грима на воротничке. Ах, ведь ты была такой клевой, моя рубашка. Не, мне не жалко, хотя нет, жалко.

Обрушился на меня прямо шквал звонков. Большинство упирали на то, что они в толпе обуреваемы незнакомыми страстями. Ну, покричать там, попрыгать, может, похватать человека на сцене за ноги — а что такого-то? А я им: «А что ж вы в толпе обуреваемы, вы перестаньте быть в толпе обуреваемы, вы, мол, будьте и там собой». — «А мы не можем, — говорят. — А ты, это, шмотки просто не разбрасывай».

Потом была встреча чата. Стесняется у нас артист, вона к стенке жмется, прям как не родной. Нет, ну какое же количество приличных людей среди господ поклонников.

Хотя дефицит юношей продолжает быть ощутимым. А может, это просто мировая тенденция такая…

Потом мы репетировали с группой акустические версии ко вторнику. Поскольку репетиционная база была занята, мы все пришли в дружественный проправительственный зал заседаний. Посередь мраморного пола заседаний, стола заседаний и неизменных шкафов с парадной посудой (очевидно, заседаний), мы поставили четыре стула и стали играть. «Утренний свет» стал регги, а «Стерва» — боссановой. Время от времени мы жалели, что забыли сигары. Сигары подошли бы к обстановке.

По честному, последнее время испытываю невъе…е ощущение свободы. Как будто все сбываемо, что мыслимо.

Потом у меня было интервью. Основная мысль: глупо исповедовать благодушие, хотя это и зрело. Это я про новые песни Ильи Лагутенко. Клево, что ты гармоничный и спокойный, и музыка замечательная, просто зубы сточились. Нет страсти. Нет намерения. А жажда экспансии?

Высшее образование окончательно испортило мою речь.

Заснуть все сложнее. Анализы не взяты двадцать дней.

Пресс-релиз альбома Бучч «Романсы».

Альбом романсов Бучч вышел 15 ноября. Звукозаписывающая компания JRC.

В альбоме 14 песен. Это классические романсы и песни из репертуара Александра Вертинского, Вадима Козина, Петра Лещенко и Леонида Утесова.

Вокал — Бучч.

Рояль, аккордеон — Светлана Мочалина.

Скрипка, гитара, банджо — Максим Гусельщиков.

Саксофон — Андрей Гончаров.

Бучч (Елена Погребижская) — это рок-музыкант и лидер группы «Butch».

Поэтому выход альбома романсов вызывает у всех, кто знает творчество Бучч, крайнее удивление. «А вы что, с рок-музыкой покончили, никаких тебе теперь «Встану» и «Чувства на волю», теперь ретро, что ли, поете?» — «Нет, теперь просто два проекта. Оба любим. Оба родные».

Альбом романсов не ретро. Это вечные песни, ну как «Подмосковные вечера» или «Мороз- мороз».

«Песни, которые всю жизнь звучали у меня внутри почему-то на минимальной громкости, а теперь громкость включили». (Бучч).

Это внутри всех. Можно проверить. Позвать постороннего человека. Взять альбом и посмотреть на задней обложке список песен. Посторонний человек поймет, что знает слова песнях в трех-четырех.

Это ни на что не похоже. Бучч не знает, как положено петь романсы (вернее, знает, но врет, что не знает). Поэтому поет так, как поет душа. А душа поет глубоким голосом с большим диапазоном, который потрясает слушателей, и они говорят: «Божий дар, ничего не попишешь».

Запись альбома.

Рок— группа «Butch» выпускала свой альбом два года. За это время поклонники измучились ожиданием и многие перестали верить, что это вообще когда-нибудь случится. Альбом вышел. Романсы же записывались всего две недели. Это официальная информация, чтобы никого не пугать правдой, потому что правда в том, что все было записано за два дня. За два дня было сделано сведение и мастеринг. Люди крайностей — то два года, а то два дня. При этом качество очень высокое и при этом есть ощущение воздуха, живости, шершавости и трогательности.

Партия чугунной сковородки. В песне «Миша» мы искали особый перкуссионный звук. Не могли добиться нужного эффекта, пока со студийной кухни не была украдена чугунная сковородка. Стук по ней дал необходимый эффект. Стучала Светлана Мочалина, девушка с прекрасной осанкой и консерваторским образованием.

Партия бубна. Все буквально боролись за честь играть на бубне. Поэтому играли по очереди. В части песен Бучч, в части песен Света. Колено Бучча было покрыто синяками всю следующую неделю. «Это от бубна», — с гордостью сообщает родным Бучч.

Художественный свист. Впервые в жизни на этом альбоме Бучч свистит. Иногда попадает в ноты.

Скрипка. Максим играл на двух скрипках — электро и акустической. У него очень редкий и очень дорогой классический инструмент. Итальянской работы мастера Гварнери. Специалисты могут определить это на слух.

Гитара. Было две гитары. Обычная и гавайская. На гавайской играют так — она лежит на коленях дыркой вверх, и ее гладят по струнам. Как на гуслях. И еще записывали банджо.

Рояль. Свету мы про себя зовем «русская пианистка» (это из «Семнадцати мгновений весны», радистка Кэт). Потому что она прекрасно играет и потому что все время шлет кому-то sms-сообщения. Вы знаете, есть такой тип людей, которым нравится не разговаривать по мобильнику, а буковки на нем набирать.

Саксофон. Андрей играл на сопрано-саксофоне. Этот тип саксофона дает самый высокий и самый смешной звук.

Публика, или кому это может понравиться. В зале на концерте романсов половина публики — это