Но предаваться бесплодным самобичеваниям было не в моей натуре. В конце-концов, будет у меня еще шанс сказать свое веское «спасибо»! И зачем, спрашивается, было так быстро уходить? Мои внутренние терзания самым наглым образом перебило урчание желудка. В самом деле, время завтрака уже прошло, а меня еще даже не покормили! Разве что разговорами, но они — не в счет.
Словно бы в ответ на мои мысли, дверь открылась, и в комнату вошла опрятная пожилая женщина. Её волосы прикрывал чепец, отделанный кружевами, а сверху платья был надет передник. Женщина имела вид настороженный и одновременно неприступный. Даже как-то неловко показалось у неё спрашивать по поводу завтрака. Желудок выразил свое несогласие.
— Здравствуйте, — я изобразила на лице кривенькую улыбку.
— Вам нельзя разговаривать, Светлая княжна! — неподкупным голосом заявила… моя новая служанка? А она не попытается зарезать меня за то, что я не следую её рекомендациям? — Вам, наверное, нужно облегчиться? — прямо спросила она меня. Мне захотелось натянуть одеяло до макушки, чтобы не было видно моего смущения. Служанка, похоже, это поняла: — И чего тут смущаться? — рассудительно сказала она. — Это дело обыкновенное, и все люди тут равны. Так что, давайте-ка я вам помогу, а потом и поесть принесу — вам сил набираться надо.
И действительно — и помогла, постаравшись вести себя как можно более тактично, и принесла — большой поднос с едой. Когда она, положив подушки так, чтобы мне было удобно сидеть, и, поставив мне на колени поднос, уже собиралась уходить, я, неожиданно для себя, сказала:
— Вы можете остаться.
— Спасибо, Светлая княжна, — с достоинством произнесла служанка, оправляя юбки, и осторожно присаживаясь на краешек кровати. Я подумала, что если сумею найти с ней общий язык — то в дипломатии мне не будет равных.
— Вы так и не назвали мне свое имя, — мягко заметила я.
— Иоланда. Но, поскольку долго служу во дворце, все привыкли называть меня матушка Ио.
— Спасибо вам за помощь, матушка Ио, — сказала я, и принялась за еду. Похоже, сил на выздоровление ушло немало — сколько ни было еды на подносе, а мне казалось, что еще бы что-нибудь в меня влезло. — Вы, верно, очень давно в замке работаете? — да, я не поощряю панибратства между слугами и благородными, однако во-первых, мне интересно узнать о Южном Королевстве и его правителе как можно больше, а во-вторых, общаясь только с этим самым правителем, и то не слишком часто, мне было откровенно скучно.
— Давно, — вот чего-чего, а достоинства у матушки Ио хватило бы и на двоих благородных. — Начала работать еще при отце нынешнего Его Величества.
— А потом? — поинтересовалась я, доедая пирожки с яблоками.
— А потом кормилицей была у принца… короля-то теперешнего.
— То есть, вы очень много о нем знаете? — я изобразила заинтересованность, мысленно отметив тот факт, что имени Колдуна я никогда не слышала. Похоже, его и не знает-то никто.
— А вам, княжна, это зачем нужно знать? — прищурилась матушка Ио. — Если затем, чтобы тайны какие-то у меня выведывать, так вы это бросьте — никто вам тут о Его Величестве ничего не расскажет. А если интересуетесь, насколько вы Его Величеству дороги — так он свою бывшую кормилицу к вам приставил. А это что-то значит. И да, с ножом бросаться я на вас не буду.
— Не угадали, — как можно более спокойно сказала я. Конечно, за такие слова можно было бы попросить её уйти из комнаты, однако было похоже, что этой женщине здесь многое позволено. — Я не думаю, я уверена, что дорога его Величеству исключительно в прямом смысле — как ценная пленница. А то, что о Его Величестве мне здесь никто ничего не скажет — я прекрасно поняла сама.
— Хорошая ты девочка, княжна. Умная вроде, как говорил Его Величество, а кое в чем — еще такая глупая… — неожиданно сказала матушка Ио, покачала головой, взяла с моих колен поднос, и вышла.
Мне оставалось лишь остолбенело моргать глазами. Да что она себе позволяет?! Да кто она тут такая?! А что она имела ввиду?
К вечеру я уже просто не знала, куда девать себя от безделья. Я спала, ела, считала камни в стене, снова проваливалась в какое-то полудремотное состояние, смотрела в окошко, но там ничего, кроме неба видно не было. Когда же начались сумерки, я готова была взвыть от тоски. Или чтобы на меня обратили внимание.
Я, конечно, хотела развеять свою скуку. Но чтобы так радикально…
Когда за окном окончательно стемнело, я хотела уже было громогласно возмущаться, что про мой ужин забыли. В этот момент дверь тихо скрипнула, и на пороге возникло… видение, не иначе. Я даже моргнула, и тихонько ущипнула себя за ногу под одеялом. Видение не исчезло. На пороге моей комнаты стоял Колдун с большим подносом в руках. Одет мужчина был в свободную домашнюю рубаху и бриджи. Я осторожно посмотрела на лицо Короля и поразилась выражению мрачной решимости на нем. Было похоже, что если я вдруг захочу поголодать и откажусь от ужина — оный в меня будут запихивать насильно и с особой жестокостью.
— Здравствуйте, Светлая княжна, — по коже забегали мурашки.
Я прокашлялась, чтобы не испортить момент, и мягко сказала:
— Проходите, Ваше Величество.
Колдун сделал первый шаг. За его спиной в комнату проскользнула матушка Ио, зажгла факелы, висящие на стенах, и так же быстро испарилась. Колдун, похоже, подумывал о том, чтобы плюнуть на приличия, и сбежать из комнаты. Ладно бы сам, но вот уносить ужин — не позволю!
— Скажите, что там, на подносе, запеченный цыпленок! Я просто умираю с голоду, — добавила воодушевления в голос.
— Не только, — неожиданно улыбнулся Колдун. Он осторожно присел на краешек кровати. Я с готовностью подвинулась. Между нами оказался поднос с изысками дворцовой кухни. Неожиданно в дверь тихо поскреблись, и в комнату просочился Рейналд. Он деликатно кашлянул, и поставил на пол возле Короля оплетенную бутыль с вином. Еще раз издав какой-то многозначительный звук, стражник вышел из комнаты.
Ужин однозначно не клеился. Мы сидели в напряженном молчании, не притрагиваясь к еде.
— Ваше Величество, поухаживайте за раненной героиней, — в меру кокетливо произнесла я. Колдун, похоже, еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Видимо, с кокетством я переборщила. — Вы откройте вино, а я пока наполню наши тарелки, — улыбнувшись, я начала раскладывать еду. По-прежнему молчавший Колдун разливал вино по кубкам. Один он протянул мне, второй — взял сам. И только приняв вино из рук Его Величества, я поняла, что сижу перед ним в одной ночной рубахе, нечесаная, опухшая от безделья и долгого сна… Может, он просто увидел меня, испугался, и теперь страстно желает сбежать как можно дальше? Так. А мне-то что за дело? Через неделю, а может быть и меньше, я навсегда покину стены этого дворца. И забуду, да, совершенно забуду, о его хозяине.
— Давайте выпьем за вас, княжна, — произнес, наконец, Колдун. — За ваше мужество.
— Да, пить за красоту в моем нынешнем виде — просто смешно, — с улыбкой заявила я. Да что на меня нашло? Я попыталась загладить иронию следующей фразой: — Но я хотела бы выпить за ваш потрясающий талант, Ваше Величество. И поблагодарить за все, что вы для меня сделали. В смысле лечения, конечно же.
Похоже, я опять что-то не то сказала. Иначе почему он смотрит на меня так, как будто желает вылить все вино мне на голову?
— По этикету, — тихим голосом сказал Колдун. — Первым делом — пьют за дам.
— Бросьте, мы же не на балу. Мы сидим с вами в небольшой комнате. Вдвоем. Пытаемся быть вежливыми друг с другом, хотя вам, судя по всему, хочется довершить начатое Айей, а я — выгляжу не лучше трупа недельной свежести. И веду себя соответствующе.
— Так что будем делать? — внезапно развеселился Колдун.
— Предлагаю делать вид, что все идет так, как нужно, — улыбнулась я. Только почему-то на этот раз не потому, что было надо, а потому что в самом деле хотелось улыбаться.
