Говорил один: 'Причуда!' А другие: 'Прав он, что ты!' Скрылся царь в опочивальне. Автандил, названый сын, Возвратившийся с охоты, провожал его один. Никого из всех домашних не заметил властелин, Замолчали в знак печали и кимвал и тамбурин. Приходила дочь-царица, света белого кристальней, У дворецкого пытала перед той опочивальней: 'Спит иль бодрствует родитель?' — 'Возвратясь с охоты дальней, Государь наш с каждым часом все становится печальней. Говорят, ему явилась на охоте вражья сила, Он скорбит и не внимает утешеньям Автандила'. 'Я уйду, — сказала дева и потом проговорила: — Если спросит о царице, доложи, что приходила'. Наконец спросил владыка: 'Где же юная луна? Лишь она, роса живая, исцелит меня одна!' 'Государь, — сказал дворецкий, — приходила уж она, Но, узнав, что ты невесел, удалилась, смущена'. 'Ты сходи, — сказал владыка, — и скажи ей, ради бога: 'Отчего ты удалилась от отцовского порога? Приходи скорее, радость, будь родителю подмога, Расскажу тебе я, дочка, какова моя тревога'. И пришла, не задержалась дочь послушная царева, Как луна, небеснолика, утешать царя готова. Усадил ее владыка, целовал и нежил снова, Говорил: 'Зачем ты, радость, не пришла ко мне без зова?' 'Государь, когда ты мрачен, — отвечала дочь царя, — Не войдет к тебе и дерзкий, твой покой боготворя. Увидав тебя печальным, потухает и заря. Но полезней вникнуть в дело, чем отчаиваться зря'. 'О дитя, — сказал владыка, — в час, когда приходит горе, Нахожу я утешенье лишь в твоем прекрасном взоре. Только ты одна сумеешь исцелить меня от хвори И корить меня не будешь, о моем узнав позоре. Некий витязь чужестранный повстречался мне в долине, Лик его, подобный солнцу, не забуду я отныне. Он сидел и горько плакал по неведомой причине, Не хотел он с добрым словом подойти к моей дружине. Увидав, что я разгневан, он помчался на коне. Я рабов послал вдогонку — он их плетью по спине. Он, как бес, исчез в пространстве, не вернулся он ко мне. Наяву ль его я видел, или грезил я во сне? И внезапно стал мне горек сладкий дар творца вселенной, Позабылись дни, когда я веселился как блаженный. Возмутил мое сознанье этот витязь дерзновенный, Сколько дней ни проживу я, не утешусь жизнью бренной!' 'Царь, — в ответ сказала дева, — ты мое послушай слово. Почему судьбу и бога осудил ты столь сурово? Не того ль клянешь, кто в жизни не лишал тебя покрова? Благосклонный к человеку не умыслит дела злого! Ты — владыка над царями! Вот тебе он, мой совет: Безграничными краями ты владеешь много лет. Так пошли людей надежных, пусть объедут целый свет, Пусть узнают, человек он, этот витязь, или нет. Если он такой же смертный, человек, как мы с тобою, — Он со временем найдется. Если ж нет, тогда, не скрою, Был, как видно, это дьявол, нам ниспосланный судьбою. Не томи себя печалью, не терзай себя тоскою!' И в четыре части света полетели скороходы. Им сказали: 'Будьте смелы, поборите все невзгоды, Разузнайте, кто тот витязь нам неведомой породы, В захолустья шлите письма, не скупитесь на расходы'. Целый год гонцы скитались, исходили полземли, Всех знакомых, незнакомых расспросили как могли, Но того, кто знал страдальца, как ни бились, не нашли И с досадой возвратились, истомленные, в пыли.
