наше бессмертье.

7

Весенний день тридцатого апреля

Весенний день тридцатого апреляС рассвета отдается детворе.Захваченный примеркой ожерелья,Он еле управляется к заре.Как горы мятой ягоды под марлей,Всплывает город из-под кисеи.По улицам шеренгой куцых карлицБульвары тянут сумерки свои.Вечерний мир всегда бутон кануна.У этого ж особенный почин.Он расцветет когда-нибудь коммунойВ скрещеньи многих майских годовщин.Он долго будет днем переустройства,Предпраздничных уборок и затей,Как были до него березы тройцыИ, как до них, огни панатеней.Все так же будут бить песок размякшийИ на иллюминованный карнизПодтаскивать кумач и тес. Все так жеПо сборным пунктам развозить актрис.И будут бодро по трое матросыГулять по скверам, огибая дерн.И к ночи месяц в улицы вотрется,Как мертвый город и остывший горн.Но с каждой годовщиной все махровейТугой задаток розы будет цвесть,Все явственнее прибывать здоровье,И все заметней искренность и честь.Все встрепаннее, все многолепестнейЛожиться будут первого числаЖивые нравы, навыки и песниВ луга и пашни и на промысла.Пока, как запах мокрых центифолий,Не вырвется, не выразится вслух,Не сможет не сказаться поневолеСозревших лет перебродивший дух.

Столетье с лишним не вчера

Столетье с лишним не вчера,А сила прежняя в соблазнеВ надежде славы и добраГлядеть на веши без боязни.Хотеть в отличье от хлыщаВ его существованьи кратком,Труда со всеми сообщаИ заодно с правопорядком.И тот же тотчас же тупикПри встрече с умственною ленью,И те же выписки из книг,И тех же эр сопоставленье.Но лишь сейчас сказать пора,Величьем дня сравненье разня:Начало славных дней ПетраМрачили мятежи и казни.Итак, вперед, не трепещаИ утешаясь параллелью,Пока ты жив, и не моща,И о тебе не пожалели.

Весеннею порою льда

Весеннею порою льдаИ слез, весной бездонной,Весной бездонною, когдаВ Москве конец сезона,Вода доходит в холодаПо пояс небосклону,Отходят рано поезда,Пруды желто-лимонны,И проводы, как провода,Оттянуты в затоны.Когда ручьи поют романсО непролазной грязи,И вечер явно не про насТаинственен и черномаз,И неба безобразьеКак речь сказителя из массИ женщин до потопа,Как обаянье без гримасИ отдых углекопа.Когда какой-то брод в груди,И лошадью на бродеВ нас что-то плачет: пощади,Как площади отродье.Но столько в лужах позадиЗатопленных мелодий,Что вставил вал и заводиМашину половодья.Какой в нее мне вставить вал?Весна моя, не сетуй.Печали час твоей совпалС преображеньем света.Струитесь, черные ручьи.Родимые, струитесь.Примите в заводи своиОколицы строительств.Их марева как облакаЗарей неторопливой.Как август, жаркие векаСтопили их наплывы.В краях заката стаял лед.И по воде, оттаяв,Гнездом сполоснутым плыветУсадьба без хозяев.Прощальных слез не осушаИ плакав вечер целый,Уходит с запада душа,Ей нечего там делать.Она уходит, как веснойЛимонной желтизноюЗакатной заводи леснойПускаются в ночное.Она уходит в перегнойПотопа, как при Ное,И ей не боязно однойБездонною весною.Пред нею край, где в пояснойПоклон не вгонят стона,Из сердца девушки сеннойНе вырежут фестона.Пред ней заря, пред ней и мнойЗарей желто- лимоннойПростор, затопленный весной,Весной, весной бездонной.И так как с малых детских летЯ ранен женской долей,И след поэта только следЕе путей, не боле,И так как я лишь ей задетИ ей у нас раздолье,То весь я рад сойти на нетВ революцьонной воле.О том ведь и веков рассказ,Как, с красотой не справясь,Пошли топтать не осмотрясьЕе живую завязь.А в жизни красоты как разИ крылась жизнь красавиц.Но их дурманил лоботрясИ развивал мерзавец.Венец творенья не потрясУчаствующих и погрязВо тьме утаек и прикрас.Отсюда наша ревность в насИ наша месть и зависть.

На ранних поездах

(1936 – 1944)

Художник

1

Мне по душе строптивый норовАртиста в силе: он отвыкОт фраз, и прячется от взоров,И собственных стыдится книг.Но всем известен этот облик.Он миг для пряток прозевал.Назад не повернуть оглобли,Хотя б и затаясь в подвал.Судьбы под землю не заямить.Как быть? Неясная сперва,При жизни переходит в памятьЕго признавшая молва.Но кто ж он? На какой аренеСтяжал он поздний опыт свой?С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой.Как поселенье на гольфштреме,Он создан весь земным теплом.В его залив вкатило времяВсе, что ушло за волнолом.Он жаждал воли и покоя,А годы шли примерно так,Как облака над мастерскою,Где горбился его верстак.

2

Как-то в сумерки ТифлисаЯ зимой занес стопу.Пресловутую теплицуЛихорадило в гриппу.Рысью разбегались листья.По пятам, как сенбернар,Прыгал ветер в желтом плисеОголившихся чинар.Постепенно все грубело.Север, черный лежебок,Вешал ветку изабеллыПеред входом в погребок.Быстро таял день короткий,Кротко шел в щепотку снег.От его сырой щекоткиРазбирал не к месту смех.Я люблю их, грешным делом,Стаи хлопьев, холод губ,Шапки, шубы, дым из труб.Я люблю перед бураномПрисмеревшие дворы,Присмиревшие дворы,Нашалившей детворы,И летящих туч обрывки,И снежинок канитель,И щипцами для завивкиИх крутящую метель.Но впервые здесь на югеСредь порхания пургиЯ увидел в кольцах вьюгиУгли вольтовой дуги.Ах, с какой тоской звериной,Трепеща, как стеарин,Озаряли мандариныКрасным воском лед витрин! Как на родине миньоныС гетевским: «Dahin!», «Dahin!»,[11] Полыхали лампионыСубтропических долин.И тогда с коробкой шляпной,Как модистка синема,Настигала нас внезапноНастоящая зима.Нас отбрасывала в детствоБелокурая копнаВ черном котике кокетстваИ почти из полусна.

3

Скромный дом, но рюмка ромуИ набросков черный грог,И
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату