Словно для того, чтобы заставить всех забыть о разразившейся ночью буре, к утру небо очистилось от туч, и солнце ласково согрело землю. А к полудню стало так тепло, что Эмили настежь распахнула окно.

Когда она, повернувшись, уже собиралась отойти от окна, то услышала голос Эстер:

– Эмили! Эмили, дорогая, открой дверь. Это я, Эстер!

Девушка послушно направилась к двери и распахнула ее.

– Добрый день, Эстер, – пробормотала она, но та, не слушая, вихрем ворвалась в дом.

– Я принесла тебе хлеб – смотри, какой свежий. Совсем теплый, только что из печи! А мягкий какой – точь-в-точь как ты любишь!

– Спасибо, Эстер, так мило с твоей стороны. Только я лучше оставлю его на ужин. У Оливии теперь совсем не хватает времени, чтобы что- нибудь испечь.

Эмили стоило немалого труда скрыть улыбку. На следующий день после того как Эстер, отправившись в пивную, попросту забыла о ней, она примчалась к Эмили, шумно раскаиваясь и рассыпаясь в извинениях за то, что оставила ее совсем одну. Но Эмили догадывалась, что все это пустая болтовня. Теперь Эстер из кожи вон лезла, лишь бы загладить свою вину: вчера принесла оладьи с вишнями, а перед этим – дюжину булочек. Сегодня она явилась с только что выпеченным хлебом под мышкой.

– Я вот подумала, не сводить ли мне тебя прогуляться? – лучезарно улыбаясь, спросила Эстер. – Что скажешь, Эмили?

– Извини, Эстер. – Покачав головой, девушка улыбнулась в ответ. – Я сегодня немного устала. Может, в другой раз.

– Конечно, конечно, – закивала Эстер. Судя по всему, она нисколько не расстроилась. – Что ж, тогда побегу домой. Ох, ну и жарища же сегодня, право слово! В горле-то у меня совсем пересохло, даже и не знаю, как домой доберусь!

Все понятно, усмехнулась про себя Эмили. Можно нисколько не сомневаться, что и сегодня ноги сами собой понесут истомившуюся от жажды Эстер прямо к дверям пивной. Закрывая за ней дверь, Эмили едва удерживалась от смеха. Она не держала зла на Эстер. Несмотря на маленькие слабости, Эстер всегда была великодушна и добра. Сердце у нее было золотое. И к тому же, подумала Эмили, если бы не забывчивость Эстер, ей бы никогда не удалось познакомиться с Андре.

С губ ее сорвался тяжелый вздох: ведь прошло уже четыре дня с тех пор, как она встретила молодого человека.

Глупо, конечно, было приглашать его в гости, и еще глупее рассчитывать на то, что он как-нибудь зайдет, уныло подумала Эмили. Странно, однако, почему-то ей казалось, что он не из тех людей, которые боятся переступить границы чужой собственности.

Словно в ответ на ее мысли Эмили услышала, как под чьими-то ногами на дорожке захрустел гравий. Она насторожилась. Шаги явно приближались к дому.

– Э-эй! – окликнул снаружи мужской голос.

Сердце Эмили подпрыгнуло. Девушка едва сдержалась, чтобы не закружиться от радости. Это был он... он! Эмили еще не успела сообразить, что делает, а ноги уже сами несли ее к двери. Протянув руку, она нащупала задвижку, отодвинула ее и широко распахнула дверь.

– Андре? – окликнула она.

– Да, это я! – Взбежав на крыльцо, он шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. При виде девушки сердце его забилось сильнее. «Господи, какая красавица!» – благоговейно подумал он. Волосы Эмили сверкающим золотым водопадом окутывали ее плечи и спускались на спину. Судя по сияющему лицу, она и в самом деле была рада его приходу.

Андре едва мог поверить в то, что ему привалило такое счастье, хотя прошло почти два месяца с тех пор, как Ирина нагадала ему, что очень скоро на его пути появится женщина, которая навсегда завладеет его сердцем. Тогда, услышав это, он только беззаботно рассмеялся, а потом громогласно заявил, что не родилась еще на свет женщина, способная на подобный подвиг.

И вот она перед ним – та самая женщина. Андре знал это так же твердо, как то, что завтра снова взойдет солнце. На лице ее сияла улыбка. Тонкие пальцы тронули его за рукав.

–  Входите, Андре. Проходите в гостиную и усаживайтесь поудобнее.

Эмили провела его в гостиную. Она легко отыскала стул, на котором сидела всегда, а Андре усадила на маленький диванчик – там, где обычно сидела Оливия. Нервничая, как школьница, которую застигли врасплох, она поспешно спрятала под подушку кусок кружева, который плела перед его приходом.

– Надеюсь, ваша сестра не очень рассердилась на меня за то, что я тогда проводил вас до дому.

– Нет-нет, нисколько. – Эмили поежилась: она-то знала, что это неправда. Вернее, не совсем правда. А может, заколебалась девушка, она не так уж и покривила душой. Ведь Оливия и вправду не сердилась... И с чего бы ей сердиться, раз она ничего не знала! К тому же Эмили благоразумно промолчала о том, что Эстер, отправившись в пивную, оставила ее одну, а потом и вовсе забыла про нее. Да и зачем говорить – ведь бедняжка клялась и божилась, что такое никогда не повторится. Эмили с радостью простила ее, заверив, что все забыто, и, чтобы избежать дальнейших расспросов, скороговоркой объяснила, что один человек помог ей добраться до дому.

Что же тут плохого, убеждала себя Эмили. Просто она не стала объяснять, кто этот человек, вот и все!

Вдруг ей почудилось какое-то неясное движение. Девушка насторожилась. И в то же мгновение что-то слегка коснулось ее рук.

– Что вы делаете? – тихо спросила она. И опять что-то мягкое защекотало ее запястье. Эмили не понимала, что происходит. Он осторожно потянул за кончик смятого кружева, которое она плела перед его приходом.

– Неужели это вы сами?..

Эмили почувствовала, как загорелись ее щеки.

– Да. Я... я считала петли.

– Но это же просто восхитительно!

– Да? Вот и Оливия так говорит, – чуть смущенно призналась Эмили. – Знаете, я занялась этим просто потому, что надеялась: вдруг кто-нибудь купит? – Признание это сорвалось с ее губ прежде, чем она успела подумать. – Оливия нанялась в Рэвенвуд горничной и трудится, бедняжка, от зари до зари. А я просто сижу здесь и ничего не делаю. Вот я и подумала, может, если у меня получится, я тоже смогу заработать немножко денег. И тогда Оливии станет полегче... – С губ девушки сорвался невеселый смешок. – Но, конечно, это была просто глупая затея. Как я смогу продать... если я и до рыночной-то площади никогда одна не доберусь!

Андре долго молчал. Потом решился:

– Хотите, я попробую продать его для вас? У вас ведь, наверное, есть еще?

– О... да, конечно, целая корзинка! – обрадовалась Эмили. Но улыбка ее быстро увяла, и на лице появилось сомнение. – Но... как же вы его продадите? – склонив голову, спросила она.

– Попробую во время ярмарки. Мой... – начал он и тут же спохватился, – ... мне довольно часто приходится бывать в таких местах. Работа, сами понимаете.

Эмили закусила губу. Надеяться на такую удачу было или просто глупо... но все- таки...

– Я, право, боюсь вас затруднять...

– Ничего страшного! – с жаром перебил Андре, жадно вглядываясь в ее лицо. Господи, благоговейно подумал он, да он бы с радостью отправился на край света и обратно, если б только она попросила! – Давайте я попробую, Эмили. Если ничего не получится, вы ведь ничего не потеряете, верно?

– Ладно. – Эмили глубоко вздохнула. – Знаете, я... и вправду очень благодарна, что вы это предложили. Только вы должны мне пообещать, что часть денег возьмете себе... за труды.

– Ни за что!

– А иначе я не соглашусь! Ну, договорились? – вкрадчиво спросила она и протянула ему руку.

Андре осторожно сжал ее пальчики. Он не смел и надеяться на это, но куда больше мечтал о том, чтобы поднести ее руку к губам, а потом обнять девушку и поцеловать в приоткрытые нежные губы. Неимоверным усилием воли он заставил себя очнуться. Может быть, когда- нибудь потом...

– Ладно, договорились, – слегка охрипшим голосом произнес он и кивнул.

Мягкая улыбка, похожая на солнечный луч, скользнула по ее лицу, и у Андре перехватило дыхание, будто кто-то с размаху ударил его под дых.

– Знаете, просто передать не могу, как я счастлива, что мы познакомились, – тихо сказала она. – Я надеюсь, вы еще не скоро уедете из Рэвенвуда.

– Не знаю... – Улыбка сбежала с лица Андре. – До конца лета, вероятно, не уеду. – В душе он взмолился, чтобы так и вышло, но тут многое зависело от гаджо. Если кому-то из них не понравится, что цыганский табор расположился у деревни...

– Простите, если я задам вам нескромный вопрос, Андре, но... но я вдруг почувствовала, что от вас пахнет кожей. Вы, случайно, не кожевник?

– Нет, вернее, не совсем. – Андре запнулся, но быстро отыскал подходящий ответ: –