Его голос, низкий и звучный, был полон насмешливого презрения. Рассердившись, Эмили едва удержалась, чтобы не запустить ему в лицо букет, и выбежала из комнаты с твердым намерением приказать Дэниелю прогнать наглеца.

Но посетитель последовал за ней в холл.

– Мисс! Мисс, пожалуйста, простите меня за эти слова. Пожалуйста, я не хотел вас обидеть!

Эмили обернулась и настороженно посмотрела на незнакомца. Тот искренне продолжал:

– Примите мои извинения, леди, я не знал, что у Эдгара тут появилась женщина…

– Жена, – высокомерно поправила его Эмили. Джентльмен улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы.

– Будь я проклят! Старина Эдгар верен себе! Должен отдать ему должное.

Эмили с достоинством леди сделала вид, что не расслышала, и поинтересовалась:

– Пожалуйста, скажите, по какому вы делу, сэр.

Посетитель почесал рыжую голову и озадаченно поднял одну бровь.

– Боюсь, я испортил все дело, миссис Эшленд. Можно, мы начнем все сначала? – Он официально поклонился, выпрямился и протянул руку: – Аарон Райс, к вашим услугам, мадам.

Эмили с подозрением разглядывала его. Аарон Райс улыбнулся ей дружелюбной, заразительной улыбкой. Она мгновение поколебалась, потом пожала ему руку.

– Очень хорошо, мистер Райс. Прошу вас пройти в гостиную.

Они сели, и Эмили снова спросила мистера Райса о его деле.

– Собственно говоря, я разыскиваю вашего мужа, потому что у него есть нечто, принадлежащее мне. – Аарон скрестил длинные ноги и откинулся на спинку стула. – Точнее, это принадлежит моим родителям. Портрет Оливии.

– Портрет Оливии? – повторила пораженная Эмили. Аарон рассмеялся коротким, сухим смехом.

– Разве вы не знаете? Нет, конечно! Зачем бы Эдгар стал вам рассказывать обо мне? Миссис Эшленд, я – брат Оливии.

– Брат Оливии Эшленд! – воскликнула Эмили. Аарон нахмурился:

– Вы все-таки знаете об Оливии, правда? О первой жене Эдгара? О той, которую он загнал в реку?

От этих слов по спине Эмили пробежали мурашки.

– Вы не слишком высокого мнения о моем муже, не так ли, мистер Райс?

– Леди, вы – его супруга, не так ли?

Эмили подавила смешок: джентльмен был прав.

– Расскажите мне об этом портрете, – попросила она, уклоняясь от ответа.

– Ну, я уже почти все вам рассказал. Он принадлежит моей семье.

Эмили задумчиво нахмурилась:

– Я осмотрела весь дом, мистер Райс, но не могу припомнить, чтобы видела такой портрет. Может быть, я его не заметила.

Аарон рассмеялся:

– О, вы бы его заметили. Нет, я уверен, что его убрали на чердак или еще куда-нибудь. Зачем Эдгару держать при себе столь… э… печальное напоминание?

Эмили задумчиво посмотрела на рыжеволосого джентльмена:

– Скажите, мистер Райс, если этот портрет принадлежит вашей семье, почему он здесь?

– А вы умны, моя красавица. Получилось так, что мои родители заказали портрет художнику из Хьюстона. Это был подарок Эдгару и Оливии на первую годовщину свадьбы.

– Понятно, – пробормотала Эмили. – Значит, портрет все-таки является собственностью моего мужа?

Аарон прикусил губу и сердито вскочил.

– На кой черт он нужен Эдгару? Мои родители стары, миссис Эшленд. Для них он теперь значит гораздо больше, а для Эдгара это всего лишь холст и краски!

Несмотря на резкие слова, Эмили почувствовала к этому человеку симпатию.

– Пожалуйста, сэр, присядьте. Мне не нравится, когда на меня кричат. Давайте попробуем обсудить все спокойно.

Аарон сел, лицо его залилось краской.

– Простите меня за мою вспышку, миссис Эшленд. Просто нам так недостает Оливии. Зачем Эдгару хранить ее портрет? Ведь у него теперь есть вы.

Эмили нахмурилась; в тоне этого человека слышался какой-то скрытый намек.

– Кстати, почему вы ждали пять лет и лишь сейчас приехали за портретом?

– Я несколько лет жил в Вашингтоне, округ Колумбия, миссис Эшленд, лоббировал в пользу Сэма Хьюстона.