– Что вы делаете, миссус?

– Перестань болтать и помоги мне, Холли. Я переношу свои вещи обратно в свою комнату!

Холли вращала глазами от ужаса.

– Нет, мэм!

Эмили пришла в ярость от ее непослушания.

– Холли, разве ты не видела, что сделал мистер Эшленд? Перестань спорить и займись делом!

Холли попятилась, ее пухлая нижняя губка задрожала.

– Нет, мэм. Мистер Эшленд выпорет меня до смерти, если я прикоснусь к этим вещам!

– Дьявол! – простонала Эмили вслед убежавшей девушке.

Она сама перенесла все обратно в голубую комнату, убрала в шкаф и стала ждать, понимая, что Эдгар вот-вот ворвется и устроит ужасную сцену. Но на этот раз она скорее умрет, чем подчинится ему!

Какой наглец! Он силой вовлек ее в этот брак, посадил под замок, силой овладевал ею, чуть было не утопил ее. Затем разбил единственное вещественное напоминание о ее покойной матери! А завершил унижение, разорвав в клочки платье и написав на разбитом зеркале «шлюха».

И еще имеет наглость отрицать, что сделал это! Как он мог? Слово «шлюха» – то самое слово, которым он назвал ее, когда увидел в красном платье, – с головой выдавало Эдгара!

И последним ударом было его заявление о том, что потребует от нее платы за свое прощение. Как же невыносимо самомнение этого человека! «Пока жива, я никогда, никогда, ни за что не попрошу у него прощения!» – злилась, распаляя себя, Эмили.

День тянулся мучительно медленно. После ленча она сняла платье и прилегла в одной сорочке подремать.

Ее разбудила Холли:

– Мистер Эшленд не пришел на обед, миссус, поэтому я принесла вам еду сюда. – Служанка вздохнула и обеспокоенно прибавила: – Я рада, что уйду из этого дома, когда он вернется сегодня вечером домой, миссус!

Эмили равнодушно клевала ветчину с рисом.

– Тебе повезло, Холли. Хотела бы я иметь счастье ночевать сегодня не в этом доме.

– Миссус, вы точно собираетесь спать в этой, а не в его постели?

– Да, Холли.

Рабыня в ужасе широко раскрыла глаза:

– Миссус, мне страшно, увижу ли я этот дом целым завтра утром! И вас тоже!

Наступила неотвратимая ночь, Эмили легла в кровать, но лишь беспокойно вертелась с боку на бок. Наконец ее одолела дремота, сквозь которую она услышала приближающиеся шаги. Значит, зверь наконец вернулся…

Дверь с грохотом распахнулась, и Эмили подскочила на постели. Перед ней стоял Эдгар.

– Вылезай из постели!

Он поставил свечу на столик. Черты его лица расплывались в колеблющемся свете, что придавало ему зловещий вид. Эмили устало посмотрела на него:

– Тебе обязательно ломать все двери в доме? Он ответил до странности спокойным голосом:

– Ты предпочитаешь, милая, чтобы я переломал все кости в твоем красивом теле? Вылезай!

– Нет!

Он сделал к ней шаг и зарычал:

– Матерь Божья, женщина! Я же сказал, что не я разбил твою драгоценную бутылку!

– Я тебе не верю!

Эдгар бросился на нее. Эмили увернулась и спрыгнула с кровати.

– Хватит! – взвизгнула она, увидев его почерневшие глаза. – Сдаюсь!

Эмили выбежала на веранду и влетела в его комнату. Забралась в постель, натянула до подбородка одеяло и отвернулась лицом к стене.

Эдгар дотронулся до ее спины, и она застыла как мертвая.

– Если ты ко мне прикоснешься, – тихо сказала она, – я себя убью.

– Что?

– Я говорю серьезно! Я себя убью! Найду способ! Он долго молчал, потом тяжело вздохнул:

– Ладно. Твоя взяла. Сегодня я не стану навязывать тебе свои ласки. Но попомни мои слова, Эмили. Если ты снова покинешь мою постель, я лишу тебя удовольствия покончить с собой!

Утром Эмили сидела у туалетного столика и смотрела в зеркало, которое Дэниель принес из ее бывшей комнаты. Эдгар помог ей надеть зеленое с белым платье и ушел.

Обычно Холли уже ждала в коридоре, когда они просыпались, но в не это утро. Эмили вынуждена была