– Почему же вы здесь? Я думала, вы уехали с Хьюстона-ми в Сидар-Пойнт.

– Уехал. Но Грейс и Генри пригласили меня на Рождество. Кроме того, в последнее время у генерала Хьюстона для меня мало дел. Как вы, наверное, знаете, он предложил вашему выдающемуся супругу мой пост в Вашингтоне. – Аарон мрачно усмехнулся. – Конечно, я не держу на Эдгара за это зла.

Эмили молчала, еле сдерживая торжествующую улыбку.

– Во всяком случае, мы с Элдерами собираемся присутствовать на инаугурации Хьюстона тринадцатого числа. – Аарон окинул Эмили наглым взглядом. – Вы с мужем приедете?

Игнорируя его колкость, Эмили спросила:

– Почему вы не хотите посетить на Рождество родителей? Кажется, прежде вы так заботились об их благополучии.

Аарон пожал плечами.

– Сегодня вы задаете множество вопросов, а? – Он поднял прутик и начал что-то чертить им на земле. – Мои предки уже старые и больные, да к тому же еще и строгие баптисты. Я предпочитаю общество Генри.

– Чтобы без помех напиться? – усмехнулась Эмили.

– Нет ничего плохого в том, чтобы мужчина иногда промочил горло, – оправдывался Аарон.

– Конечно, ничего плохого, но если только промочить горло.

Аарон нахмурился и посмотрел на ребенка, которого Эмили качала на руках.

– Тренируетесь перед благословенным событием?

Эмили прикусила губу.

– Вам лучше уйти. Вы разбудите мальчика.

Аарон встал и отряхнул черные брюки.

– Хорошо, миссис Эшленд. Но перед тем как я присоединюсь к остальным, я хотел бы… ну, я хотел бы выразить сожаление по поводу того, что так вел себя с вами в ту ночь. Я не прошу прощения за рану, которую нанес вашему мужу, – он это вполне заслужил. Но вы… вы леди и заслуживаете лучшего обращения. Обычно я не веду себя не по-джентльменски, но на фиесте был пьян, и все одно к одному…

Эмили подняла брови и холодно ответила:

– Ваши извинения услышаны, но не приняты, мистер Райс.

Он тяжело вздохнул.

– Я не виню вас за то, что вы на меня сердитесь, дорогая. Но если этот негодяй Эшленд наконец переполнит чашу вашего терпения, пошлите за мной. Меня теперь очень интересует ваше благополучие, Эмили, и уверяю вас, я с вами буду хорошо обращаться. – Он накрыл ее руку своей большой, мясистой ладонью.

Эмили брезгливо сбросила ее.

– Вы сошли с ума!

– Сошел с ума от любви к вам, дорогая. На тот случай, если вы этого не заметили, знайте, я был поражен в самое сердце, как только увидел вас.

– Уходите!

Аарон усмехнулся и низко поклонился.

– Буду ждать от вас вестей, дорогая.

Порыв ветра пронесся по поляне. Эмили вздрогнула, крепко прижала к себе Неда одной рукой и стала доставать одеяло из стоящей у ног корзинки. Но, наклонившись, она замерла. Ее глаза были прикованы к букве на голой земле.

Аарон начертил букву «Л».

К вечеру Эмили была без сил. День выдался суетливый, шумный. Мария бросала сердитые взгляды всякий раз, когда она разговаривала с Дэвидом.

Теперь Эмили, уставшая, расстроенная, натянула на себя одеяло и дрожала. Скоро зима обрушится на Бразос-Бенд со всей силой. Как ей не хватало тепла Эдгара, его объятий! Неужели она родит своего ребенка здесь, в этой холодной постели, а муж так и не придет ее утешить? Что, если она умрет и никогда больше его не увидит, никогда снова не ощутит страстных объятий Эдгара?

Слезы текли по ее лицу, пока она не погрузилась в сон…

Эмили вздрогнула и проснулась в темноте, сердце колотилось от страха. Страшное видение снова настигло ее – кошмарный сон о Гонсалесе! В последнее время он снился ей слишком часто. Взрывались дома, повсюду горели пожары, Эмили и ее младенец погибали. А Эдгар возвышался над рекой, смотрел, как они тонут!

Эмили с трудом поднялась с постели, спотыкаясь, нашла фонарь и зажгла его. Она надела домашние туфли, шерстяной свитер, села с книгой. Вскоре раздался стук в дверь, и в комнату вошел Эдгар.

– Что ты здесь делаешь одна? Здесь же просто мороз!

– Я просто читаю, – ответила она, оправдываясь. Эдгар решительно подошел к ней, подхватил ее на руки и отнес в кровать.

– Что ты…