Что выбрать мастеру семи неполных лет.

Не сделать ли портрет сегодня? Но портрет

И долго рисовать, и надо, чтоб похоже.

Зверенка, может быть? Но с ним морока тоже.

И все, что движется, оставив на потом,

Ивонна думает и выбирает дом

И час разумница колдует над картоном.

Картина кончена - вот домик на зеленом,

И безмятежнее, чем ясный детский взор,

Его окрестности, но там, над охрой гор

И кровью черепиц, такие в небе страсти,

Сплошная киноварь и вечное ненастье.

Мне тоже, глупенькая, не было семи,

Я тоже в локонах, как ты, играл с детьми

И, ветер вызвездив воздушными шарами,

Изображал дома в зеленой панораме,

Но небо, милая, когда мне было шесть,

Я синим-синим рисовал - таким как есть.

Перевод А. Гелескула

ГОРОД И СЕРДЦЕ

Бесстрастье города, где цепенеют крыши,

А флюгера кружат в поспешности слепой,

Как сходно с сердцем ты, чье краткое затишье

Причуды новые мутят наперебой.

Живете оба вы причудою случайной,

И под рукой стучат как целое одно

Мой город, и маня и оставаясь тайной,

И сердце, всем живым до слез потрясено.

Перевод Б. Дубина

В САДУ АННЫ

Право же если бы мы жили в тысяча семьсот

шестидесятом

Это та самая дата Анна которую вы разобрали

на каменной лавке

И если б к несчастью я оказался немцем

Но к счастью оказался бы рядом с вами

Мы бы тогда о любви болтали

Двусмысленно и что ни слово по-французски

И на моей руке повисая

Вы бы страстно слушали как развешиваю словеса я

Рассуждая о Пифагоре а думая о кофе

О том что до него еще полчаса

И осень была бы такой же как наша точно такою

Увенчанная барбарисом и виноградной лозою

И порой я склонялся бы взор потупя при виде

Знатных тучных и томных дам

В одиночестве по вечерам

Я сидел бы подолгу смакуя

Рюмку мальвазии или токая

И надевал бы испанский наряд выбегая

Навстречу старой карете в которой

Приезжала бы меня навещать

Моя испанская бабка отказавшаяся понимать

немецкую речь

Я писал бы вирши напичканные мифологией

О ваших грудках о сельской жизни

О местных дамах

И поколачивал бы крестьян упрямых

О спины их трость ломая

И любил бы слушать музыку ее заедая

Ветчиной

И на чистом немецком я клялся бы вам утверждая

Что невиновен когда бы меня вы застали

С рыжей служанкой

И на прогулке в черничном лесу получил бы

прощенье

И тогда замурлыкал бы тихий припев

А потом мы бы слушали с вами как между дерев

с тихим шорохом в лес опускаются тени

Перевод М. Яснова

ИЗ 'РЕЙНСКИХ СТИХОВ', НЕ ВОШЕДШИХ В КНИГУ 'АЛКОГОЛИ'

ЭЛЕГИЯ

Слетались облака и стаи птиц ночных

На кипарисы Бриз кружил благоговейно

Как у возлюбленных сплетая ветви их

Как романтичен был тот домик возле Рейна

С такими окнами большими и с такой

Крутою крышею где флюгер басовито

Скрипел в ответ на шепот ветра Что с тобой

А ниже на дверях была сова прибита

Над низкою стеной бриз пел и выл взахлеб

А мы болтали и читали то и дело

На камне выбитую надпись в память об

Убийстве Ты порой на камне том сидела

- Здесь в тысяча шестьсот тридцатом убиенный

Почиет Готтфрид молодой

В душе невесты он пребудет незабвенный

Усопшему Господь навек даруй покой

Гора вдали была обагрена закатом

Наш поцелуй как сок смородиновый тек

И ночь осенняя мерцающим агатом

В слезах падучих звезд легла у наших ног

Сплетались крыльями любовь и смерть над нами

Цыгане с песнями расселись у костров

Мчал поезд глядя вдаль открытыми глазами

Мы вглядывались в ночь прибрежных городов

Перевод М. Яснова

ТЫСЯЧА СОЖАЛЕНИЙ

Закат над Рейном чист и тянет вдаль тоска

На свадьбе в кабачке гуляющие пары

Тоска Кругом дымят кто трубкой кто сигарой

Тут спит любовь моя в зловонье табака

Du dicke Du {1} Любовь как бумеранг верна

Верна до тошноты вернувшись тенью снова

Аллеей тополей вдоль берега речного

Мерещатся столы с бутылками вина

Влюбленный граммофон в пылу И тенора

Которым жизнь чужда как женщина живая

За десять пфеннигов квартетом изнывая

Готовы про любовь скулить хоть до утра

Гуляет городок Румяны от питья

Два толстяка wie du {2} белесых табакура

Моя нездешняя но тоже белокурой

Была О Господи да будет власть твоя

Пусть обратится в снедь святая плоть твоя

Пусть молодая пьет и гомонит застолье

Все в памяти Любовь твоя да будет воля

Не продохнуть уже Расстанемся друзья

Друзья расстанемся Я слышу вдалеке

Шум веток на ветру и пение кукушки

И елки рейнские как добрые старушки

Со мной судачили о злой моей тоске

Перевод Б. Дубина

{1 Ты, толстушка, ты (нем.).

2 Как ты (нем.).}

СТРАСТИ ХРИСТОВЫ

У придорожного Христа стою опять я

Крест почернел коза пасется у распятья

А хутора вокруг томятся от страстей