Солль остановился перед дверью. Фагирра улыбался: да, Эгерт. Да. Вперед. Давай. Я снова здесь. Померяемся силами.

У него свело челюсти – он вспомнил Торию после пыток.

– Ты откроешь, ублюдок? – спросил он громко и холодно. – Или мне взяться за тебя самому?

Из кабинета донесся на то вздох, не то смешок.

Тогда Эгерт Солль сжал челюсти и что есть силы ударился о дверь так, будто хотел проломить собственную судьбу и выскочить по ту сторону…

Дверь деканова кабинета не выдержала. Она простояла в целости многие десятилетия – а тут не выдержала и раскололась, слетела с петель, вдавившись вовнутрь; обсыпанный пылью и древесной трухой, Эгерт влетел в деканов кабинет, куда не осмеливался раньше войти без стука.

Внутри резко пахло паленым. На кресле с высокой спинкой лежал серый плащ, и пустые рукава его напоминали издевательски раскинутые руки: а вот на-ка, выкуси…

Пол посреди кабинета был размалеван сложными странными знаками. В центре рисунка валялась свечка, и фитилек ее тонко дымился; на столе грудой лежали книги, их золотые обрезы, уголки и замочки казались бурыми, изъеденными ржавчиной.

Окно оставалось плотно зашторенным; юноша пропал бесследно.

На просторном дворе играли дети; странный пришлый человек, присевший отдохнуть у забора в тени старого дерева, краем глаза следил за веселой возней. К нему уже привыкли и не обращали внимания – он сидел неподвижно, почти сливаясь с темной ноздреватой корой, и казался таким же древним, как этот ствол за его плечами.

А на самом деле дерево было моложе. Он помнил его голым прутиком – а может быть, не помнил. Но мог бы помнить – если б в те далекие времена был чуть наблюдательнее…

Во двор вышла женщина. Прикрикнула на расшалившихся детей; искоса взглянула на незнакомца, и в ее темных внимательных глазах ему померещилось беспокойство.

…А дом уже стар. То, что осталось от дома; все эти пристройки появились позже, они сбивают с толку и мешают вспоминать. Ступеньки из красного кирпича…

– Господин кого-то ищет? – спросила женщина. Услыхав ее голос, он вздрогнул.

Господину нечего здесь искать. Пусть поищет в земле; та, кого он знал когда-то, существует теперь только в его памяти. Только в памяти – теплая река с резвящимися рыбинами, муравьи на горячем песке и ладони на горячем лбу…

Женщина во дворе нахмурила брови:

– Господин… Может быть, принести воды?

Он покачал головой:

– Нет… Спасибо. Я сейчас уйду – только отдохну вот…

Она кивнула и скрылась в доме – а ведь он «отдыхает» уже не один час, она не могла не заметить… Впрочем, все равно. До вечера есть время, и можно спокойно прислониться к стволу, прикрыть глаза и хорошенько повспоминать…

И слушать голоса ее правнуков. Той единственной женщины, которая…

Сухой смешок внутри головы. И сразу же – тяжелый взгляд.

(Ты мог бы обладать ею. Ты дурак, ты сам так выбрал)

Старик решил не отвечать – ребятишки увидят, что он разговаривает сам с собой, и испугаются.

(Теперь ты видишь, что кругом проиграл. Ну как, дать тебе последнюю попытку? Откроешь мне дверь? Впустишь?)

– Чего ради? – спросил он шепотом. – Что ты можешь мне предложить? Мне уже ничего не нужно…

Смешок.

(Ах да. Ты сам себе господин… Тебе не нужно – и ты не нужен, Руал. Новый Привратник скоро встанет у двери)

Долговязая девчонка гонялась по двору за своим братом – тот отобрал у нее… что-то отобрал. Наверное, ленту.

– Как же так? – спросил он, едва шевеля губами. – Тебе ведь нужен маг, лишенный могущества? Маг и не маг? Я?

Тот, кто смотрел на него из бездны, хохотнул.

(Ты не нужен)

– Зачем же ты говоришь со мной? – удивился Руал.

Девчонка наконец настигла обидчика и повалила его на землю, пытаясь выдернуть из кулака ярко- зеленый атласный лоскуток. Пухлый пацаненок, наблюдающий за свалкой, задумчиво подобрал валяющуюся в траве падалицу. Вытер о полу, задумчиво укусил, скорчил кислую гримасу; запустил яблоком в дерущихся, норовя попасть в брата.

(Ты – мой родич, Руал. Я ненавижу тебя – но ты один меня слышишь. Все, что есть у тебя сегодня – мой подарок)

– У меня ничего нет, – Руал пожал плечами.

(Твоя долгая жизнь. Твоя сила. Все это – я. Ты несешь меня, ты отягощен мною, как самый светлый день бывает отягощен предстоящей ночью)