– Это не он, – сказал Солль одними губами. В боку у него родилась острая, непривычная, незнакомая боль; он скорчился, пытаясь продохнуть. Подумать о другом… Небо, было же что-то хорошее в его жизни, был маленький Луар, веселая Тория… Какие-то кораблики в бочке… Ничего не вспоминается. Все обернулось болью. Алана, маленькая девочка, которую он предал… А Тория…
Он с трудом сдержал стон. Не сейчас, не на глазах у Ансина… Лучше бы… Лежал бы сейчас с почестями… и горя не знал бы…
– Это не он, – повторил Солль хрипло. – Мой сын… не…
Судья снова сцепил пальцы:
– Он не твой сын, Эгерт. Я все время хочу объяснить тебе… Я все знаю. Знаю, когда это раскрылось. Послушай, я ведь тоже ношу это в себе… Все эти месяцы.
Солль закрыл глаза. Перекошенная рожа Совы, занесенный нож… Звенит, переливается вода, поверхность далеко, а воздуха больше нет…
– Это не он, – Эгерт услышал свой голос будто со стороны. – Что бы там ни было… Но я же вырастил его, Ансин. Это не он.
– Ты давно его не видел, – глухо отозвался судья. – Он очень похож… Знаешь на кого. Сова признал его… А Сова, смею тебя уверить… Был слугой Фагирры. Личным слугой. Преданным, как раб.
– Я допрошу Сову, – Эгерту показалась, что перед ним ниточка, ведущая к надежде. – Я сам допрошу и…
Судья звякнул обрывком цепи:
– Солль… Мы медлили, и эта новая загубленная жизнь… На нашей совести. Больше ни дня. Или ты берешь Луара – или я его возьму… Это хуже, но раз ты ранен…
– Я сам, – беззвучно сказал Эгерт. Судья сцепил пальцы в замок:
– Да… Ты сам. И знай – он больше не Луар. Он теперь призрак Фагирры – и будь осторожен, Солль, Сова рядом с ним – всего лишь служка. Я дам тебе своих людей – в помощь…
– Не надо, – сказал Эгерт шепотом. – Я справлюсь.
Двадцать лет назад отряд городской стражи явился в Университет арестовывать дочь декана Луаяна, Торию. Эгерт помнил тягучий ужас тех дней; сейчас он сам шагал во главе красно-белого отряда и с точностью до шага повторял путь тех своих предшественников, уведших Торию на расправу. Шаг в шаг…
Он не выкажет слабости. Горожане расступаются в почтительном поклоне, женщины приседают – идет сильный человек… Победитель Совы, герой Осады, идет полковник Солль, шляпы долой…
Железная змея и деревянная обезьяна воротили морды. Насилие – в этих стенах?! Это храм науки, господа, сюда не ходят с оружием…
Он поклялся себе, что не остановиться перед фасадом и не поднимет головы – но все же остановился и поднял. Вот окно. В то утро она распахнула его – и он, несчастный заклятый Солль, встретился с ней глазами…
Стражники за его спиной почтительно ждали. Полковнику Соллю простительны любые странности – если он смотрит вверх, значит, так надо…
Служитель ждал; служитель засеменил впереди, и Эгерт с ненавистью смотрел в его розовую лысину. Предатель… Будь проклята твоя верность Университету. Будь проклята твоя верность семье Соллей…
Дорога к кабинету декана. Столько раз пройденная дорога – и со страхом, и с надеждой, и в тоске, и в радостном предчувствии… Пока жив был Луаян… Пока он был жив… А кабинет остался их домом, но Тория не разрешала одного… Кабинет декана – святое… А он так любил целовать ее именно там – среди загадочных магических предметов… Ах, если бы она разрешила, но нельзя – святое… Два кресла с высокими спинками… Чернила и книжная пыль…
Стражники остановились по сторонам двери, обнажив мечи. Зачем, подумал Эгерт вяло. Не будет же он сопротивляться, в самом деле…
Старичок вертелся рядом, заглядывая Эгерту в глаза. Он что-то говорил – прислушавшись, Солль понял: старичок удивлен обнаженному оружию. Он искренне надеется, что с господином Луаром все будет в порядке, он ведь не преступник, однако его деяния… надо пресечь для его же блага… Во благо молодого господина Луара, только для него… И ведь кабинет декана – святыня, и оружие…
– Уйдите, – уронил Солль. Старичок исчез.
Эгерт поочередно оглядел всех своих солдат – все были преисполнены долга и ждали только приказа. Убить Луара – убьют. Спасти Луара – спасут. Ломать дверь – нет ничего проще…
– Отойдите на лестницу, – распорядился Солль глухо. – Ждите в готовности… Явитесь, когда позову.
Стражники повиновались, и если они были удивлены, то ничем не выказали этого удивления. Шаги их стихли за углом коридора.
Тогда Эгерт устало прислонился к косяку. Ему снова двадцать лет, на щеке шрам, а в кабинете – декан Луаян, маг, страшный и непостижимый человек…
– Луар, – сказал Эгерт тихо. – Это я. Открой, пожалуйста.
Ни звука. А есть ли там кто, подумал Эгерт с внезапной надеждой. Может быть, кабинет-то и пуст…
Он напрягся, вслушиваясь до боли в ушах. Там, за дверью, ему померещились шаги. Тихие и неторопливые; он вспомнил, как ступали по полу подземной темницы мягкие сапоги Фагирры. Ненужное воспоминание.
– Луар, – сказал он устало. – Мне и раньше приходилось стоять перед этой дверью… Но всякий раз, когда я осмеливался постучать… твой дед позволял мне войти. Он был… я не умею объяснить. Он бы смог
