– Не хочу.

– Меня не интересует, чего ты хочешь, трахнутая в вакууме, – ответил он. Его улыбка была кровожадной и голодной. – Я сказал, сделай аборт.

– Зачем? – ее реплика в своей притворной невинности прозвучала почти саркастически. – Ты не хочешь иметь сына? Репутация – всего один способ добиться бессмертия. Но через какое-то время все забудут о тебе. Люди забывчивы. Они забудут истории о тебе. Но ты можешь добиться большего. Сын сохранит твои гены.

– Отлично. Кошмар. С моим счастьем этот сукин сын вырастет в полицейского. – Ник развернул свое кресло к Морн; его ладони сжимали поручни. – В любом случае, ты не сможешь вырастить ребенка на корабле вроде нашего. Тебе нужно будет кормить его, заботиться о нем. Тебе всегда придется о нем думать – ты не сможешь работать. Он будет стоять у тебя на пути. Я буду связан этим на годы.

– Это будет несложно. Я со всем справлюсь.

– Послушай меня, Морн. Я обычно не повторяю. Я хочу, чтобы ты убрала это маленькое дерьмо.

Ну вот наконец-то: хочу. Слово абсолютного приказа. Когда ты слышишь слово «хочу», ты не спрашиваешь, не споришь. Нужно выполнять приказ. Она была рада, что довела его до такой точки с такой легкостью.

Не дрогнув, она ответила:

– Нет.

Он глубоко вздохнул: он был готов взорваться. Его пульс бился в его шрамах, делая их такими же темными, как суть его страстей. Он убивал людей за то, что они возражали ему; она была уверена в этом.

Но одновременно она была уверена, что он не убьет ее. Еще не сейчас; пока она представляет для него ценность; пока он верит в свою маску. Она сидела неподвижно и ждала, когда он взорвется. Или сдержится.

Он с шумом выдохнул.

– Всего один раз, – прохрипел он сквозь зубы, – я хочу услышать, каковы твои мотивы.

Настало время для лжи. Так как Морн наполняла радость, ложь далась ей легко.

– Ник, ты знаешь, в чем дело. Я думаю, мне нет нужды объяснять. Я – женщина. И я люблю тебя. Я хочу иметь от тебя ребенка.

Ты не привык к женщинам, которые любят тебя. Тебя слишком часто предавали. Но ты видел, какие чувства я питаю к тебе. Я горю, словно в огне каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне. Даже когда ты бьешь меня, – добавила она, потому что чувствовала себя в состоянии рисковать безгранично. – Я схожу с ума.

А потом, у меня больше никого нет. Я их всех убила – Я убила их всех, Ник. Ведь у меня прыжковая болезнь, помнишь? Я сделала аборт всему кораблю. И не хочу повторять этого.

В настоящий момент ты – все, что у меня есть. И я уверена, что это – ненадолго. – Это была часть маски, фальшивый инструмент, играющий для обманутого участника представления. – Ни один мужчина никогда не сможет удовлетвориться всего одной женщиной, а ты больше мужчина, чем кто-либо, кого мне довелось встретить. Рано или поздно, но я наскучу тебе. Таким же образом, как наскучили тебе Микка, и Альба, и все остальные. В конце концов ты заменишь меня. Но я никогда не смогу заменить тебя в своем сердце.

Когда тебя не будет, я хочу, чтобы со мной что-то осталось. Я хочу твоего сына. Я хочу растить его и воспитывать его так, чтобы всегда знать: то, что произошло с нами, было в действительности. – Она противопоставляла свое «хочу» его. – Неважно, сколько пройдет времени; даже если мне откажет память, я буду знать, что не выдумала тебя. Он напомнит мне, что по меньшей мере раз в жизни я знала, что такое настоящая страсть.

Ее ложь взволновала Ника; она это видела. Его руки лежали на поручнях; задумчивая печаль наполнила влагой его глаза. Он поверил маске; он оказался доступен лести.

И в то же самое время он был слишком упрям, слишком подозрителен и слишком умен, чтобы так легко сдаться. Ему пришлось дважды сглотнуть, прежде чем он смог сказать:

– Дерьмо.

Она не была разочарована. Без колебаний она ответила:

– Испытай меня.

– Я собираюсь проверить, – проревел он. – Что творится у тебя в мозгу?

Его поведение привело ее в восхищение; она могла рассмеяться. Наконец-то она сможет использовать свое отвращение. Но смех вызвал бы нежелательный эффект. Вместо этого она подалась вперед и положила локти на колени, еще больше приближаясь к нему.

– Ник, – сказала она почти шепотом, – ты нуждаешься во мне. Ты хочешь продать меня – или то, что я знаю – чтобы починить корабль. И ты хочешь, чтобы я сделал аборт. Мы оба знаем, что ты можешь получить то, что ты хочешь. Ты можешь ударить меня прямо сейчас – ты можешь сшибить меня с ног и оттащить в лазарет. Я не смогу остановить тебя. Тебе нет нужды даже задумываться, что я буду чувствовать при этом. Ты можешь просто накачивать меня катом, пока мы не прибудем на Малый Танатос, где ты избавишься от меня. Я уверена, что у них есть наркотики, которые заставят меня выболтать все, что я знаю.

Но тебе нет нужды заходить так далеко. Ты можешь просто проигнорировать меня. Я сказала, что я хочу ребенка? Я сказала, что не хочу быть с ним на Малом Танатосе? Что ж, это мои проблемы. Когда мы прибудем туда, ты можешь накачать меня наркотиками, накачать ребенка и продать меня. Если ты боишься, что я что-то причиню «Капризу капитана» за время полета, ты можешь забрать мой идентификационный жетон. Это достаточно эффективно парализует меня.