едва стоящей на ногах. Время от времени она цеплялась за стены. В одном из оставшихся полочек в ее мозгу она удивлялась, насколько она привыкла к черной коробочке; удивлялась, сколько ей придется преодолеть, чтобы избавиться от этой зависимости. Ее пределы готовы были ошеломить ее. Но она продолжала идти.

У нее осталось слишком мало шансов. Она не могла себе позволить упустить хоть один из них.

Когда она появилась на мостике, Ник встретил ее улыбкой, которая могла показаться полной страсти, если бы не была такой кровожадной – или если бы шрамы не были такого бледно-серого цвета холодного пепла.

Она была последней, кто прибыл на вахту из группы Микки. За исключением Сиба Макерна и самого Ника, все остальные покинули мостик – без сомнения, отчаянно нуждаясь в отдыхе. Но все остальные на мостике повернулись, чтобы взглянуть на Морн.

Очевидно, Ник не сообщил им, что она будет продолжать выполнять свои обязанности.

Взгляд Микки был совершенно непроницаем, не выражал никаких эмоций. Может быть, она догадывалась, что может означать появление Морн – а может быть, это ее не волновало. Косточки пальцев на ее правой руке распухли и покраснели, но она не показывала, что они болят.

Скорц смотрел с открытым ртом, словно забыл, как следует дышать. Глаза второго оператора скана перескакивали с Морн на Ника и обратно; он, казалось, включил допплеровский сенсор, чтобы понять, что означает присутствие Морн. Дрожание черт лица Карстера повышало его сходство с мальчишкой, столкнувшимся с математической проблемой, которую он не в силах решить.

Подсознательно, шокированный Макерн пробормотал:

– Не верю собственным глазам. – Сомнение исказило его черты. – Морн, с тобой все в порядке? Он сказал… но я предполагал… – Внезапно первый помощник по информации захлопнул рот, словно испугался собственных мыслей.

– Ты серьезно, Ник? – спросила второй рулевой Рансум. Она была слишком напряжена, чтобы промолчать. – Мы должны будем с ней работать? Она едва не поубивала всех нас.

– Вы будете работать с ней, – ответил Ник тоном, не отличавшимся от своей улыбки, – и вам это будет нравится. Если вы думаете по-другому, то вы плохо знаете меня.

– А что насчет самоуничтожения? – вмешался Скорц. – Если ты позволишь ей прикоснуться к компьютерам, она снова сможет взорвать нас к чертовой матери.

– Я уже сказал своей вахте, – твердо ответил Ник. – Теперь говорю вам. – Мои коды приоритета возвращены. Вектор уничтожил механизм саморазрушения. – Только вздувшиеся жилы на его шее выдавали его напряженность. – Это уже сослужило свою службу. Больше нам это не нужно.

– Святое дерьмо! – выдохнул Карстер, словно его озарило свыше. – Вы сознательно совершили все это.

Затем он осознал то, что сказал. Повернувшись к своему пульту он начала сосредоточенно работать, делая вид, что чертовски занят. Последствия висящие в воздухе были слишком опасны. Все остальные на вахте Микки последовали его примеру. Внезапно только Ник и Микка продолжали смотреть на Морн.

Ник, Микка и Сиб Макерн.

На лице первого помощника по информации появилась неуверенность; он никак не мог найти способа выйти отсюда. Он, казалось, был более поражен присутствием Морн на мостике больше, чем всем остальным, что она совершила. И словно слова вырвались помимо его воли, он произнес:

– Вы блефовали?

Вопрос прозвучал, словно обвинение. Вероятно, он предпочитал думать о ней, как о враге.

Голова у Морн раскалывалась, она устала от лжи. Но ради Дэвиса она посмотрела Сибу прямо в глаза.

– Вам были нужны эти компоненты прыжкового двигателя. А мне был нужен мой сын. Как еще можно было добиться этого?

Микка не пыталась сказать, что это – ложь. Она была с Морн на запасном мостике; она видела правду. Тем не менее, она не возразила. Вместо этого она сложила руки на груди, глядя равнодушно. Раньше она поддержала Ника кулаком; теперь она поддерживала его молчанием.

На мгновение рот Макерна приоткрылся, готовый протестовать, пот или слезы появились у него в уголках глаз. Но затем он внезапно испугался и взял себя в руки. Судорожными движениями, словно забыл, как следует пользоваться своими конечностями, он покинул пульт управления компьютерами и быстро скрылся с мостика.

Ник удовлетворенно кивнул и повернулся к Микке.

– Ты на вахте, – сказал он, вставая из-за командной консоли. – Если бы я знал, что мы можем двигаться так быстро, я бы давно попытался проделать это. Постарайся ничего особо не менять. Все записывай. И получи рапорт статуса, которому мы могли бы доверять. Я не хочу никаких сюрпризов на этой скорости. Завтра мы начнем думать о торможении. Морн, – продолжал он почти небрежно, – попытайся проанализировать, что произошло. Ты получишь наши научные данные… Вектор даст тебе все возможные результаты тестов. Если мы поймем, что это, мы сможем контролировать эту шутку. Может быть, нам даже удастся использовать ее в наших целях. Знание как достигнуть подобной скорости может принести кучу денег.

Морн поняла приказ; но она не двинулась к информационной консоли. Со всей небрежностью, какую только могла изобразить, она спросила:

– Ник, как там Дэвис?

Она играла с удачей. Гримаса исказило лицо Ника, и он проревел:

– Откуда, к дьяволу я должен это знать? У меня не было времени вытереть ему сопли.

Дрожь охватила ее, угрожая самоконтролю. Она подавила ее. Иглы боли пронзили ее и затуманили взор; она не обратила на них внимания. Она осторожно сказала: