– И они тебе верят? – подал голос Терп. – Не догадываются, что можно было бы пьянствовать каждый день?

– Пока верят.

– Ну а сейчас? – усмехнулся Лис. – Дикари же видят, как ты пьёшь в неурочный, так сказать, день.

– А я им уже сказал, что вы – тоже посланники богов.

– Ага, – ухмыльнулся Терп, – и посланников богов ты приказал схватить и держал в подвале!

– Я объяснил, что – было дело – мы поссорились, а сегодня день примирения, и нам просто полагается выпить.

– Легко тебе с ними, – с иронией заметил Лис.

– Эх, – вздохнул Фил, – побудь тут с моё, знал, как мне здесь надоело. Я по нормальной белой женщине соскучился. – Он с нескрываемым интересом посмотрел на Монру. – Оцените, кстати, что я её не изнасиловал! А, между прочим, такое желание имелось.

– Это замечательно: значит, что ты сохранил цивилизованное воспитание, – быстро сказал Лис, стараясь увести разговор от щекотливой темы.

– И, вообще, ты правильно поступил, – заметил Терп. – Если бы ты попытался это сделать, то тебе потребовалось бы расставить вокруг несколько своих парней с арбалетами наготове, потому что, если бы ты начал насиловать её один, то многим рисковал. Монра хорошо владеет приёмами самообороны, так что племя, скорее всего, осталось бы без вождя.

– Да, ладно, – примирительно махнул рукой американец, – я столько лет терпел, потерплю ещё немного.

Они просидели пару часов, беседуя о том, о сём. Филипа в основном интересовали изменения, произошедшие на Земле за годы его отсутствия. Особый восторг у него вызвал распад СССР. Как большинство американцев, да и не только американцев, в семидесятые годы он даже представить себе не мог такого. Сержант был уверен: такое – бескровная победа Америки.

Лис не слишком много успел понять в современной мировой политике, чтобы аргументировано возражать, но чувствовал, что подобный взгляд не верен в корне.

– Знаешь, – сказал он, разрезая бронзовым ножом плод дедае, – я сейчас провёл на Земле всего несколько дней, и меня, естественно, больше интересовали не международные дела, а ситуация внутри моей страны. В своё время я сам, как и большинство людей подобного типа в Советском Союзе, не был доволен коммунистическим режимом и даже имел мысли дать дёру как раз к вам в США. Но мне кажется, что сейчас Америка не выиграла от того, что Россия стала существенно слабее в силу экономических проблем, вызванных этой перестройкой. Россия и СССР в смысле отношений с США – почти синонимы. Запад вообще всегда, на мой взгляд, допускал ошибку в политике относительно России – что до социалистической революции, что после. Запад всю жизнь боялся сильной России и старался ей, мягко говоря, нагадить, даже когда она была его союзницей в каком-то деле или в войне. Той же Америке стоило стараться сблизиться с Россией как можно теснее, Россия как раз всегда к этому и была готова, потому что она всё же больше Европа, чем Азия.

Сержант Джеймс не слишком понял сложное для него словесное и мыслительное построение Лиса, но кое-что уловил, особенно, касавшееся экономических проблем. Он усмехнулся, набил трубку местным заменителем табака и предложил её Лису и Творцам. Монра и Терп отказались, а Лис попробовал из любопытства. Табак был довольно ароматным, но, по мнению Лиса, слишком слабым и немного кисловатым на вкус.

Филип раскурил вторую трубку и, продолжая ухмыляться, сказал:

– Я понимаю твои чувства, приятель, но ваш социализм проиграл, похоже, по всем статьям. В Америке народ-то живёт лучше, сам признаёшь, значит, и наша система лучше.

– А в России никогда и не существовало того, что можно назвать «социализмом», – вмешался в разговор Терп.

– Как это не существовало?! – удивился Фил. – Страна даже называлась Союз Советских Социалистических Республик. Социалистических, однако!

– Называться и быть – не одно и тоже. Там существовала так называемая административно-командная система, чиновники которой называли себя коммунистами, якобы, построившими социализм и строившими коммунизм, хотя никто толком не представлял, что это такое в смысле организации экономики. На деле эти чиновники строили жизнь для себя, а не для людей. Это, конечно, тоже объяснимо, так как в той экономической системе, как, впрочем, и во всех иных, материальных благ не хватает на всех поровну – и никогда не хватит!

– Но, как я погляжу по вашим словам, сейчас Америка-то выиграла! Россия слаба, Европа всегда нам подпевала, так что Штаты – сильнейшие в мире.

– Вот-вот, – Лис посмотрел на Терпа, – я уже успел заметить, что так рассуждают многие политики там, у них. Тебя Фил, можно хоть сейчас выдвигать в Президенты США, даром, что ты столько лет отсутствовал.

Терп засмеялся:

– Попал в точку, Лис! Сейчас они именно так и думают, хотя экономика Объединённой Европы уже во многом конкурирует с американской. Вообще дело как раз во временной победе западной экономической модели, и от этого на Земле, боюсь, будет много бед. Америка создала, безусловно, очень бурную и динамичную на определённом отрезке времени экономическую систему, но в условиях Земли в целом демократия по западному образцу – не есть благо. Она, скорее, довольно красивая утопия, как мне кажется, которую, правда, кое-где почти реализовали. Заметьте – почти, но не целиком! В условиях монорасового мира демократия – неплохая система управления, но когда разные расы и разные культуры перемешаны так, как на Земле, эта система – бомба, заложенная сама под себя. И отрицательные результаты, казалось бы, бурного расцвета демократии за последние сто лет очень скоро проявятся! По большому счёту, с этими проблемами уже столкнулись и та же Америка, и Советский Союз, где так и не смогли реально добиться расово-религиозного единства разных наций.

Сержант несколько удивлённо смотрел на Терпа: смысл последних слов до него почти не доходил.

– В общем, в мире Земли грядут большие проблемы, – резюмировал Терп и, обращаясь больше к Лису, сообщил: – Я достаточно долго занимался Землёй, но теперь мне понятно, кто и что рулило там. Конечно, если бы всё прибрал к рукам Инглемаз, лучше бы не стало. Но и Сварог ничего не сможет сделать, а с каждым вмешательством в естественный ход событий будет лишь усложнять ситуацию, повышая непредсказуемость дальнейшего направления движения.

– Я же тебе говорил, что у них есть эта штука – Центр…

– Вот это и плохо, – сказал Терп. – Центр следовало бы закрыть, законсервировать, спрятать, а, может быть, даже ликвидировать, чтобы не дай бог никто из землян о нём не узнал.

– Спрятать – и что делать дальше? – спросила Монра, опередив Лиса, у которого на языке уже вертелся точно такой же вопрос.

– Уйти всем оттуда! Вполне возможно, что цивилизация на Земле уже в самом ближайшем будущем создаст сама себе такие проблемы и вызовет такие катаклизмы, что будет отброшена на тысячи лет назад.

– Терп, я тебя не узнаю! – Монра всплеснула руками и покачала головой. – Ты ли это?! Когда Лис рассказал про Сварога, я подумала, что сейчас-то уж тебя от этого за уши не оттащишь, а ты предлагаешь фактически спрятаться! Я тоже, разумеется, не хотела бы, чтобы миллионы землян вдруг узнали, как попасть в наши миры – это был бы конец всему, но то, что ты готов всё упрятать как можно глубже!.. Нет- нет, я-то только «за»! – поспешила добавить она, увидев, что Терп хочет возразить.

– Да, я пришёл к выводу, что так было бы реально лучше для всех – и для нас, и для самих землян.

– Вот как убедить в подобном Сварога и «Комитет четырнадцати»? – негромко, слвоно себе под нос, сказал Лис.

– Эй, послушайте! А нельзя ли объяснить, что вы там бормочете? – наконец прервал их сержант, поскольку теперь разговор в основном из-за незнания Монрой на должном уровне английского языка пошёл на языке Творцов.

– Извини, Фил, – поспешил оправдаться Лис, – это всё о тех же проблемах на Земле. Я тебе рассказывал про Творцов, они там давно околачиваются.