Пожалуйста.

Рик остолбенело уставился на нее.

— Еще ни один охотник не брался за старое дело, побывав со мной в постели, — продолжала девушка, выдержав его взгляд. — Кроме одного — очень циничного человека по имени Фил Ресч. Он, к тому же, немного тронутый — работает сам по себе.

— Понимаю, — сказал Рик, чувствуя немоту и оцепенение во всем теле.

— Но не грусти. Ты познакомишься с удивительно одухотворенным человеком, которого…

— …зовут Роем Бейти, — закончил он. — Ты их всех знаешь?

— Да, я знала всех, когда они еще были. Теперь осталось трое. Мы пытались остановить тебя сегодня утром, когда ты взялся за список Холдена. Я должна была сделать это еще перед твоей встречей с Полоковым. А потом мне оставалось только ждать.

— Пока я сам не выдержал и не вызвал тебя?

— Мы с Любой были близкими, очень близкими друзьями, все эти два года. Какой она тебе показалась? Понравилась?

— Да.

— Но ты ее все же застрелил.

— Это сделал Фил Ресч.

— А, так с тобой был он… Мы этого не знали. Примерно в это время связь между нами разладилась. Нам только стало известно, что Люба убита.

— Я мог бы еще устранить Роя Бейти… но не Ирмгард. Наверное… И не Прис Страттон, даже теперь, когда… А то, что произошло в отеле, было…

— Наш союз, — сказала она, — стремился воздействовать на охотников. Здесь и в СССР. Этот способ оказался действенным… по причинам, нам окончательно неясным. Видимо, наша ограниченность…

— Сомневаюсь, что этот способ так хорош.

— Но с тобой ведь получилось.

— Посмотрим, получилось ли. — Все его тело осталось по-прежнему оцепеневшим, но в голове ощущалось просветление.

— Получилось. Я поняла это, когда увидела выражение твоего лица. Скорбь. Именно то, что нужно.

— И как часто тебе приходилось так поступать?

— Не помню. Семь, восемь… нет, девять. Да, девять раз.

Оттолкнув руль, Рик перевел машину в планирующий спуск.

— Идея устарела, — сказал он сквозь зубы.

— Ч-что? — спросила девушка дрогнувшим голосом.

— Устарела. Сначала я застрелю тебя, — сообщил Рик злорадно, — а потом займусь остальными.

— Почему ты садишь машину? — Лицо ее исказилось от страха. — Большой штраф. Я — законная собственность компании, а не сбежавший андроид… Я — совсем не то, что остальные!

— Но, — спокойно объяснил он, — убив тебя, я смогу убить и остальных.

Рэйчел лихорадочно схватилась за сумочку, но внезапно отбросила ее и сказала с жестокой яростью:

— Чертов мешок. Никогда ничего не могу в нем найти. Ты убьешь меня без боли? Осторожно? Я не буду сопротивляться, хорошо? Обещаю, что не буду. Ты согласен?

— Теперь я понимаю Ресча… Он не циник, просто узнал слишком многое… В этом нет его вины…

— Но изменился он не в ту сторону, в которую следовало бы.

Теперь она казалась спокойной. Пламя жизни угасло. Рик часто наблюдал это у других андроидов. Классический случай смирения. Механическое, умственное приятие факта. Никакой подлинно живой организм, с двумя миллиардами лет эволюционного давления, побуждающего бороться за жизнь вопреки всему, никогда не принял бы его как абсолютную неизбежность.

— Терпеть не могу вашу манеру сдаваться, — грубо сказал Рик. Кар уже почти завершил спуск, и ему пришлось резко потянуть руль на себя, предотвращая катастрофу. Затормозив, он со скрежетом посадил машину, вырубил двигатель и вытащил лазер.

— В основание черепа. В затылочную кость, пожалуйста, — попросила Рэйчел, поворачиваясь спиной, чтобы не увидеть смертоносного луча. Рука, сжимающая оружие, дрогнула.

— Я не могу…

Он резко включил зажигание, и мгновение спустя кар взмыл в небо.

— Убей сразу. Не заставляй меня ждать.

— Я не буду тебя убивать, выдавил из себя Рик, направляя машину в пригород. — Твой кар остался в гостинице, правильно? Там я тебя и высажу. Возвращайся в Сиэтл. Некоторое время они молчали.

— Спасибо, — произнесла наконец Рэйчел.

— Черт подери, тебе осталось всего года два. В любом случае. А мне — около пятидесяти. Я проживу в двадцать пять раз дольше тебя.

— Ты презираешь меня. — К ней уже вернулась уверенность, певучий голос обрел силу. — И все-таки ты поступил так же, как и все остальные до тебя. Остальные охотники. Они тоже приходили в ярость, угрожали убить меня, но так и не могли этого сделать. В точности, как ты, понимаешь? — Она курила, с наслаждением вдыхая ароматный дым. — А это значит, что я была права — ты не сможешь больше убивать андроидов. Понимаешь? поэтому отправляйся-ка домой, к своей козе. И отдохни немного. — С сигареты на плащ упал пепел. — Ах! Чуть не прожгла… Ну вот… — Рик молчал. — Эту козу ты любишь больше, чем меня. Может, даже больше, чем жену. Номер один — коза, потом — жена, и в самом конце… — Ее внезапно начал душить смех. — Что мне остается? Только смеяться!

Он не ответил. Некоторое время они летели в молчании, потом Рэйчел нашарила выключатель приемника и включила радио.

— Выключи, — попросил Рик.

— Как? Бастера Дружби с его Дружелюбными друзьями? С А мандой Вернер и Отто Скраггсом? Как раз наступил момент, когда Бастер должен сообщить новую грандиозную новость. — Она склонилась, всматриваясь в циферблат часов. — Почти наступил. Ты в курсе? Он же в последнее время только и говорил, что о своей сенсации, нагнетал напряжение…

— …я т-только хочу сказать в-вам, ребята, что сижу со своим дру-угом. Баете ром Дру-ужби, мы болтаем, о-очень весело, ожидая с минуты на минуту с-самого значительного объявления, — сказал приемник. Рик протянул руку, и радио смолкло. Рэйчел упрямо вскинула голову.

— Я хочу послушать! Это очень важно — все, что Бастер Дружби собирается сказать сегодня вечером.

Динамик снова забубнил голосом веселого идиота. Рэйчел устроилась поудобнее. Огонек сигареты пылал в темноте кабины, словно самодовольный жук-светляк. Настойчивое, непреклонное напоминание о достижении Рэйчел Розен. О ее победе над ним.

— Принеси все мои оставшиеся в той квартире вещи, — приказала Прис Исидору. — И не забудь телевизор. Я хочу послушать новую сенсацию Бастера Дружби.

— Конечно, — поддакнула Ирмгард, сверкая глазами. Нам необходим телевизор! Мы так ждали этого вечера! И скоро все должно начаться!

— Мой собственный телевизор хорошо принимает правительственный канал, — сказал Исидор.

Рой Бейти, который устроился в кресле с таким видом, словно собирался провести в нем остаток жизни, срыгнул и терпеливо повторил слова Прис:

— Не забудь телевизор. Мы бы хотели посмотреть передачу Бастера Дружби и его Дружелюбных друзей, Ис. Или мне лучше называть тебя Дж. Р.? Будь так добр, принеси телевизор.