на гравиевой дорожке и зарулил его на стоянку перед центральным зданием. Тихое и хорошо ухоженное место казалось заброшенным. Единственный находившийся на стоянке аэромобиль оказался принадлежащим доктору Филипсону.
Картинка мирная, подумал Шиллинг. Но попасть сюда — удовольствие не из дешевых. Его внимание привлек розарий, и он побродил по нему, вдыхая его воздух — тяжелый аромат роз и запах органических удобрений. Вращалась мощная гомеостатическая дождевальная установка, орошавшая всю лужайку и заставившая его сойти с дорожки в густую, упругую траву. Только побудешь здесь — и выздоровеешь, подумал он. Подышать воздухом, впитать в себя пасторальный дух. И увидал перед собой привязанного к столбу серого осла, который кивал головой.
— Посмотрите, — сказал Шиллинг следовавшему за ним Шарпу. — Две самые лучшие из выведенных роз — «Мир» и «Звезда Голландии». В двадцатом веке в розоводческих кругах рейтинг этих цветов доходил до девяти баллов. — И пояснил: — Девять баллов — это была очень высокая оценка. Потом, конечно, вырастили более современную патентованную розу — под названием «Космическая странница». — Он указал на ее оранжевые и белые бутоны. — И роза — «Наша земля». — Она была красной, однако настолько темно-красной, что казалась черной, а по лепесткам ее разбегались брызги более светлого оттенка.
Пока они рассматривали розу «Наша земля», дверь здания клиники открылась настежь, и вышел лысый, добродушного вида пожилой человек, приветствовавший их улыбкой.
— Чем могу быть полезен? — мигая, спросил он.
Шарп ответил:
— Мы ищем доктора Филипсона.
— Это — я, — отозвался человек. — Похоже, розарий следует опрыскать — на некоторых кустах я заметил грефий. — Один лист он очистил тыльной стороной руки. — Грефии — это залетевшие с Марса клещи.
Джо Шиллинг направил разговор в нужное русло:
— Где можно с вами поговорить?
— Прямо здесь.
— Был ли у вас минувшей ночью некий Питер Гарден?
— Конечно, был, — криво улыбнулся Филипсон. — И позднее даже говорил со мной по видеофону.
— Пит Гарден похищен, — отчеканил Шиллинг. — Его похитители попутно убили полицейского, так что намерения у них, должно быть, серьезные.
Улыбка исчезла с лица доктора Филипсона.
— Вот как! — Он посмотрел на Шиллинга, затем — на Шарпа. — Какое-то беспокойство такого порядка у меня было. Сначала смерть Джерома Лакмена, затем — это. Входите. — Он открыл дверь клиники, но вдруг передумал. — Будет, наверное, лучше, если мы посидим в аэромобиле. Чтоб никто не подслушал. — Он повел их к стоянке. — Есть несколько вопросов, которые мне хотелось бы с вами обсудить.
Вскоре все трое втиснулись в аэромобиль доктора.
— Какое отношение вы имеете к Питу Гардену? — спросил доктор.
Шиллинг коротко ответил.
— Возможно, вы никогда больше не увидите Гардена живым. Говорю с глубоким сожалением, но это — почти наверняка. Я пытался его предупредить.
— Знаю, — подтвердил Шиллинг. — Он мне говорил.
— Мне мало что известно о Пите Гардене, — продолжал доктор. — Никогда раньше я его не встречал, и не смог бы через него докопаться до точной подоплеки его истории, потому что прошлой ночью он был пьян, болен и напуган. Он позвонил мне домой, я уже спал. Познакомились в Покателло, в баре. Позабыл название. С ним была привлекательная молоденькая девушка, но в бар она не входила. Гарден действительно галлюцинировал и нуждался в серьезной психиатрической помощи. Стоит ли говорить, что я вряд ли был в состоянии оказать ему ее среди ночи, да еще в баре.
— Он боялся, — напомнил Шиллинг, — вагов. Он был уверен, что они… наступают на нас.
— Да, помню это. Прошлой ночью он высказал мне такие страхи. Несколько раз и по-разному. Трогательным образом. Например, очень тщательно написал сам себе записку на обертке книжечки спичек и спрятал ее… очень торжественно… себе в ботинок. В ней говорилось: «Нас преследуют ваги» — за точность не ручаюсь, но нечто в этом роде. — Доктор посмотрел на Шиллинга и Шарпа. — Что вам, на данный момент, известно о внутреннем положении на Титане?
Застигнутый вопросом врасплох, Джо Шиллинг выпалил:
— Ни черта не знаю!
Доктор Филипсон сообщил:
— Цивилизация Титана резко раскололась на две фракции. Моя информированность объясняется просто: здесь, в моей клинике, лежат несколько титанян, занимающих высокие посты на Земле. Они проходят у меня психиатрическое лечение. Хоть это несколько ортодоксально, я пришел к выводу, что. могу с ними сработаться.
Шарп настороженно спросил:
— Именно поэтому вы пожелали говорить с нами в аэромобиле?
— Да. Вне радиуса действия их телепатии. Все четверо, выражаясь языком политики, — арбитры. В течение десятилетий они представляли собой доминирующую силу в титанянской политике. Но существует и военная партия, фракция экстремистов. Их власть усиливается, но никому, включая и самих титанян, похоже, не известно, какого уровня она достигла. По крайней мере, по отношению к Земле они ведут враждебную политику. Это моя версия. Подтверждений нет, но в своих статьях я делал соответствующие намеки. — Доктор помолчал. — Я полагаю… только полагаю, запомните… что титаняне, при подстрекательстве деятелей своей военной партии, пытаются регулировать рост нашего народонаселения. С помощью какого-то технологического средства… не спрашивайте меня, какого именно… они снижают рост нашего народонаселения.
Воцарилась тишина. Долгая, напряженная тишина.
— Что касается Лакмена, то, полагаю, он был прямо или косвенно убит титанянами, однако не в силу предполагаемых вами причин. Он действительно прибыл в Калифорнию после того, как здорово прибрал к рукам Восточное побережье. Он действительно, по всей видимости, хотел бы добиться экономического господства над Калифорнией, как добился над Нью-Йорком. Однако титаняне убили его не поэтому. А потому, что пытались сделать это в течение ряда месяцев, вероятно, даже лет. И тут Лакмен покинул убежище своей организации и перебрался в Кармел, где у него не было ясновидцев и телепатов, которые могли бы его защитить.
— Почему они его убили? — тихо произнес Шарп.
— Из-за его
— Понимаю, — согласился Шарп.
— И любой другой человек, имеющий удачу, подлежит искоренению, если так угодно будет военной партии. Теперь слушайте. Некоторые люди это знают или догадываются об этом. Существует организация, опирающаяся на плодовитых Мак-Клейнов из Калифорнии — быть может, вы о них слышали, Патрисия и Аллен Мак-Клейны. У них трое детей. Поэтому жизнь их действительно в опасности. Пит Гарден проявил способность к плодовитости и, таким образом, автоматически поставил под угрозу и себя, и свою беременную жену. А я его предупредил. И еще предупредил о том, что он столкнулся с ситуацией, в которой мало что может предпринять. Твердо в это верю. И… — Голос доктора Филипсона обрел твердость. — Полагаю, что возникшая вокруг Мак-Клейнов организация — бесполезная, если не опасная. Вероятно, в нее уже проникли титанянские власти, в этом отношении очень дееспособные. Даже пользуясь телепатическими способностями, от них на долгое время нельзя скрыть почти ничего — ни тайной, ни военной, ни патриотической организации.
— А вы знакомы с арбитрами? Через своих пациентов, вагов? — спросил Шиллинг.
Поколебавшись, доктор признался:
— До какой-то степени. В общих чертах я обсуждал с ними эту ситуацию — при терапевтическом лечении.
