утерянным.
В середине сентября количество подводных лодок в северной части Атлантики впервые достигло 20 единиц. Мы решили попытаться обнаружить и атаковать конвой SC-100. 18 сентября нам это удалось, и подлодки приблизились к конвою. Учитывая, что подводных лодок было, как никогда, много, командование возлагало большие надежды на эту операцию. Однако снова вмешалась погода. Предполагаемая оперативная зона – конвой находился в 200 милях к юго-востоку от мыса Рейс – оказалась под влиянием штормового западного ветра, который очень скоро набрал силу ураганного. В результате и перед судами конвоя, и перед нашими субмаринами была поставлена одна, общая задача: выбрать направление, по которому можно быстро покинуть полосу урагана. Оружие не могла применить ни одна сторона. Даже когда по воле волн враги оказывались совсем рядом, они все равно не могли причинить друг другу вреда. Только в самом начале атаки наши лодки потопили 3 судна (16 900 тонн).
Так, с переменным успехом, мы продолжали вести сражения в Северной Атлантике летом и в начале осени 1942 года. Я считаю, что в целом нам сопутствовала удача. А как обстояли дела в более удаленных районах?
У американского побережья результаты, достигнутые в первой половине июля, были весьма скромными. А поскольку перестала поступать информация с подлодок «U-701» (командир Деген) и «U-215» (командир Хекнер), находившихся там, мы стали считать эти подлодки потерянными. В дополнение к этому «U-402» и «U-576» были серьезно повреждены глубинными бомбами. В результате организации активного патрулирования на воде и в воздухе, а также введения конвойной системы ситуация, которая, как мы считали, уже давно должна была сложиться в американских водах, все-таки стала реальностью. Больше не было повода держать там наши подлодки, и я отдал им приказ возвращаться. Подошли к концу операции у американского побережья, начавшиеся в январе 1942 года. Тем не менее я предполагал, что условия у берегов Канады, в заливе Святого Лаврентия, вполне могут оказаться более благоприятными, поэтому, несмотря на отрицательные результаты операций в американских прибрежных водах, отправил туда 2 новые подлодки. Я считал вероятным, что в этот район могут заходить конвои и суда, независимо идущие в Великобританию и Исландию.
Решение оказалось удачным. Судоходство там действительно было достаточно напряженным. 9 судов (32 998 тонн) было потоплено, а 3 (11 994 тонны) – повреждено.
Воздушное патрулирование было довольно активным, поэтому днем подлодки были вынуждены почти все время оставаться под водой. Однако точное обнаружение и преследование подлодок надводными кораблями было в значительной мере затруднено из-за наличия в этом районе участков воды с разной плотностью, что вызвано многочисленными пересекающимися течениями и смешивающимися потоками пресной и соленой воды. Это отрицательно влияло на показания шумопеленгаторов и асдиков, поэтому обе подлодки без особого ущерба для себя смогли остаться вблизи канадского побережья. Третья подводная лодка, «U-513» (командир Рёгеберг), была послана в район Вабана в заливе Консепсьон, Ньюфаундленд. В этом порту суда грузились железной рудой. Здесь «U-513» потопила 2 судна с грузом руды, затем во время атаки была протаранена, ушла в открытое море, но по дороге успела еще оставить свой след в районе Сент-Джонса.
В Карибском море тоже, по сравнению с предыдущими месяцами, объем потопленного тоннажа снизился, поэтому центр подводных операций сместился в восточную часть моря. Здесь суда с юго-востока проходили в непосредственной близости от Тринидада, и противолодочная оборона все еще была не на должной высоте. В этих водах наши субмарины, можно сказать, наткнулись на золотую жилу, и за несколько дней 6 совместно действовавших подлодок потопили 10 судов.
В конце июня группа новых подводных лодок вышла из Германии и первым делом направилась к Бермудам, где их ожидала «дойная корова», чтобы пополнить запасы топлива. Оттуда лодки должны были отправиться в Карибское море. Однако там уже произошли существенные изменения – все-таки была введена конвойная система, и для подводных лодок, действующих независимо, настали не лучшие времена. В этих изобилующих узкостями прибрежных водах, находившихся теперь под сильным и постоянным воздушным прикрытием, невозможно было применить тактику «волчьих стай», я решил пойти на компромисс и использовать эту новую группу для совместной атаки или независимых операций – как получится. Я решил особое внимание обратить на проливы и проходы между группами островов, к примеру Наветренный пролив. Дело в том, что географическое положение островов обусловило прохождение конвоев по строго определенным маршрутам. Все получилось очень удачно. В некоторых случаях, несмотря на сильное воздушное прикрытие, оказалось возможным после обнаружения конвоя с одной лодки направить вторую, а иногда и третью на маршрут, с которого он все равно не мог свернуть.
В процессе этих операций только в августе было потоплено 15 судов (87 603 тонны), еще 3 (21 418 тонн) были торпедированы и повреждены. Авиация была определенно снабжена радарами – подлодки подвергались нападениям и по ночам. Исходя из собственного опыта, капитаны субмарин определили, что самолеты никогда не атакуют, если подлодка находится внутри защитного экрана конвоя или вблизи кораблей эскорта. Поэтому наши лодки обычно следовали тем же курсом, что и конвои, избегая резких изменений. Думаю, дело было в том, что локаторы не позволяли с должной точностью отличить свое судно от чужого. Во время этих операций лодки «U-94» (командир Итес) и «U-654» (лейтенант Фостер) были потеряны.
В сентябре карибским успехам тоже пришел конец. Подлодки были выведены к Тринидаду и побережью Гайаны. В этом районе движение судов было напряженным, но нерегулярным. За месяц было потоплено 29 судов (143 248 тонн).
Что касается операций в районе Фритауна, командование подводного флота надеялось на элемент внезапности, который, по нашему мнению, сулил немалый успех. Этим надеждам не суждено было сбыться. Здесь вообще не оказалось судов. 2 подводные лодки, направлявшиеся к точке встречи с «дойной коровой» в 500–600 милях к западу от Фритауна, случайно обнаружили судоходный маршрут, перенесенный далеко в открытое море. Даже после того как первые 5 судов были потоплены, противник продолжал использовать тот же самый маршрут, в результате чего немецкие подлодки, оставшиеся вблизи, потопили еще 6 судов.
После достижения этих довольно-таки удовлетворительных результатов я перевел подводные лодки в сектор юго-западнее Фритауна. Здесь нам тоже не изменила удача. Подводные лодки обнаружили судоходный маршрут и потопили 4 судна.
Действуя в открытом море между Африкой и Южной Америкой, подводная лодка «U-507» (командир Шахт) потопила 5 бразильских судов, причем за пределами бразильских территориальных вод. Шахт действовал в строгом соответствии с указаниями верховного командования, согласованными с министерством иностранных дел. Бразильское правительство воспользовалось представившимся поводом и объявило войну Германии.
Хотя это ничего не изменило в существующих взаимоотношениях Германии и Бразилии, которая уже принимала участие во враждебных акциях против нас, с политической точки зрения, без сомнения, было неправильно подталкивать Бразилию к официальной декларации. Этого нам было бы желательно избежать. Однако командование подводного флота и капитан упомянутой лодки не имели выбора. Как люди военные, мы должны были выполнять приказы, а не обсуждать политические последствия этих приказов.
В июле – сентябре 1942 года благодаря операциям подводного флота стран оси противник потерял в общей сложности 302 судна (1 505 888 тонн). Из них 1 298 000 тонн было потоплено немецкими субмаринами, обширную деятельность которых я только что вкратце описал. За эти же три месяца нами было потеряно 32 субмарины. В процентном отношении потери составили 15 % от всех лодок в море в июле, 9 % – в августе и 6 % – в сентябре.
Показатель потопленного тоннажа, приходящегося на каждую лодку в море в сутки, составляет в июле 181 тонну, в августе – 204 тонны и в сентябре – 149 тонн.
Успехи дались нам нелегко. Они были достигнуты благодаря высокому профессионализму, мужеству и боевому духу подводников. Иногда нам улыбалась удача. Я, конечно, был доволен, но все же не мог не испытывать опасений из-за усиления воздушного прикрытия буквально во всех районах. Размышляя об опасностях, которым подвергались немецкие субмарины во время боевых походов, 21 августа я внес следующую запись в свой военный дневник: «Постоянно возрастающие трудности, с которыми мы сталкиваемся во время боевых действий на море, могут привести только к очень высоким, неприемлемым
