– Не исключено, если захочет посмотреть на ваш билет до Нячанга. Но скорее всего даст вам указание отметиться в тамошней иммиграционной полиции.

– Но если объявится в 'Рексе', скройтесь куда-нибудь подальше с глаз долой.

– Посмотрим, как будут развиваться события.

– Ну что, довольны, что во все это ввязались? – спросил я ее.

– Вырабатывает адреналин. Ну хорошо, пойдем дальше: я получила электронную почту от нашего турагента – она занимается вашими билетами в Нячанг. Мой сотовый оставьте у портье – заберу, когда приеду в гостиницу.

– Договорились.

– Теперь относительно полковника Манга – не злите его. Расскажите, что ездили смотреть тоннели Кучи и прониклись уважением к антиимпериалистической борьбе вьетнамского народа.

– Да пошел он...

– Когда приедете в министерство, спросите отдел С. Это иммиграционная полиция. Держитесь подальше от отделов А и В, иначе мы больше никогда не увидимся. – Сьюзан усмехнулась, но я понял, что она отнюдь не шутила. – Вас проведут в приемную, а потом вызовут. Но не по фамилии. Приглашают наугад, но во Вьетнаме старики идут первыми, так что сначала вызовут вас. Вы окажетесь в другом помещении, где вас спросят о цели прихода. Причем довольно невежливо – там все такие. Застуканные с просроченной визой или подавшие на продление, выклянчивающие работу или прописку. Сотрудники низшего уровня.

Это не объясняло, почему меня пригласили в министерство. Но возможно, стало одной из причин.

– Вам назначено, – продолжала Сьюзан. – Поэтому скажите гнусному типу, что вы к полковнику Мангу. Слово 'полковник' по-вьетнамски дай-та. Значит, вы к дай-та Мангу. И дайте этому типу что-нибудь с вашей фамилий.

– Все, что с моей фамилией, уже у них.

– Права, гостиничный счет, все равно. По роду службы они должны говорить на иностранных языках, но не говорят, а выглядеть глупыми не любят. Так что облегчите им задачу.

– Вы уже там бывали?

– Три раза с тех пор, как приехала. А потом кто-то с работы посоветовал не являться по вызовам. Так я и поступила. И теперь они сами каждые несколько месяцев являются ко мне в кабинет или домой.

– Зачем?

– Бумажки, вопросы, чаевые. Это их термин – чаевые, словно они мне оказывают какую-то услугу. Обычно, чтобы избавиться от них, хватает десяти минут и десяти долларов. Но не вздумайте предложить деньги полковнику Мангу. Он полковник, и не исключено, что истинный и непорочный член партии. В этом случае вас могут арестовать за подкуп – та еще шуточка в стране, где, как правило, арестовывают за то, что никого не подкупаешь.

– Понятно.

– Но если денег попросит он, тогда давайте. Расхожая такса за паспорт и визу – пятьдесят долларов. Только не требуйте чека.

Я вспомнил свой разговор с Мангом в аэропорту и подумал, что он хотел чего угодно, только не денег.

– Некоторые из этих типов – бывшие коррумпированные южновьетнамские полицейские, которые умудрились удержаться на службе у красных. Но другие – с севера, выкормыши КГБ, и до сих пор подчиняются своим боссам. И еще: чем выше должность, тем менее продажен человек. Так что будьте осторожны с полковником Мангом.

– Буду иметь в виду. Но у меня возникает вопрос: за что мне такая удача – почему я с ним встретился в день приезда?

– Он может быть по возрасту ветераном?

– Прекрасно помнит войну.

Сьюзан помолчала.

– А не могли бы вы обратить ваш опыт в нечто позитивное?

– Послушайте, я еду туда не для того, чтобы устанавливать отношения с этим типом. Мне надо получить обратно мои документы.

– Но вы же не желаете, чтобы он вышвырнул вас из страны?

– Нет. Но у него нет таких намерений. Сегодня я не уеду домой, а попаду либо в Нячанг, либо в тюрьму. Так что приготовьтесь сообщить в мою контору либо о том, либо о другом.

– Понятно.

– Что-нибудь еще?

– Да нет, кажется, все. До скорого.

– О'кей... и вот что, Сьюзан... если мы с вами не увидимся... спасибо за все.

– Увидимся. Пока.

Я нажал кнопку отбоя, выключил аппарат и положил в карман.

Собрал вещи, отнес их в вестибюль и, подойдя к конторке, увидел, что дежурила та самая Лан, которая меня регистрировала.

– Уезжаю, – сказал я ей.