Какую бы важную роль подобные анкеты не играли в экономике, ни один из ответов Изабель не говорит нам ни о чем, присущим исключительно ей самой. Даже если бы у Генриха VIII выдалась свободная минутка, чтобы ответить на вопросы «Олимпика», мы не стали бы судить о нем по тому, как он относится к питанию в самолете, ассортименту журналов или программе накопительных скидок. Отнюдь не эти ответы делают его Генрихом VIII, а не Эдуардом VII, Карлом II или Дорис Дей.[72]

Так какие же вопросы помогут раскрыть важнейшие черты человеческого характера человека, если стюардессы и горячие полотенца в бизнес-классе не имеют к этому никакого отношения? Это проблема требует решения и во время званого обеда, и в ходе интервью с политиком, и в работе полицейских академий, и при составлении анкет «Дейтлайн». Одни вопросы могут дать больше, чем другие. Мы наверняка узнаем о человеке больше, спросив его: «Что бы вы сделали, если бы наступил конец света?», чем «Пользуетесь ли вы кнопочными телефонами?», а вопрос «Пытаетесь ли вы избежать конфликта или создать его, когда автомобили идут бампер к бамперу?» важнее, чем «Что лежит в вашей сумочке?»

Анкета Пруста определенно упала на плодородную почву, но, не имея связного и логичного представления о человеческой личности мы не можем объяснить, чем поклонник Береники отличается от того, кому ближе леди Макбет. И лишь долгожданные труды современных психологов показали нам, что галочки и крестики в анкетах говорят о характере человека.

– Можно ли назвать вас разговорчивой женщиной, которая наслаждается возможностью вербального общения? – спросил бы я, предположим, Камиллу во время званого обеда.

– О да, мне всегда ужасно хочется поднять тост за почетного гостя, – ответила бы она, но мне, пока я не познакомился с работами психолога Р. Б. Кеттела,[73] никак не удалось бы правильно истолковать это желание.

Разгадка таилась в психологическом тесте доктора Кеттела. Этот тест предназначен для того, чтобы проанализировать характер человека по отношению к шестнадцати факторам, которые и определяют, чем один homo sapiens отличается от другого. Фактор А делит людей на интровертов и экстравертов, фактор Б – на глупых и умных, фактор В выявляет, невротик ли вы, фактор Г связан с уверенностью в себе. Следующие пункты касаются нежности, подозрительности, ревности и образования – качеств, которые нам так легко оценить превратно, глядя на своих друзей, знакомых или на косоглазого пассажира электрички, грызущего рукоять своего зонтика на краю станционной платформы.

Вопрос, который я задал Камилле, имел отношение к фактору Е (степень общительности), и Кеттел, должно быть, заключил бы, что любовь Камиллы к произнесению тостов свидетельствует о том, что это качество у нее развито больше среднего. А что же Изабель? Я внимательно просмотрел вопросы Кеттела и решил задать их ей в один воскресный вечер, после того как мы поужинали очень вкусной жареной лососиной.

– Слушай, давай сначала помоем посуду, – запротестовала она.

– Но это минутное дело.

– Хорошо, но поскорей, а то жир застынет.

– Ладно. «Когда ты появляешься в новом месте, ты болезненно долго налаживаешь отношения с незнакомыми людьми»?

– Не сразу, но и не так, чтобы болезненно долго. Можно я заберу эти тарелки?

– Да, благодарю. «Тебе не свойственна сильная застенчивость?»

– Ты же знаешь, что свойственна.

– «Ты – разговорчивая женщина, которая наслаждается возможностью вербального общения?»

– Помнишь, как я себя вела, когда встретилась с твоими друзьями из Голландии?

– Ты можешь отвечать только да или нет.

– Это глупо.

– Возможно. «Тебе трудно подняться и обратиться к большой группе людей?»

– В определенном смысле. Я хочу сказать, да.

– «В разговоре тебе сложно перепрыгивать с одной темы на другую, как делают некоторые люди?»

– Я не понимаю.

– Я тоже. «Иногда у тебя возникает неприятное ощущение, будто прохожие на улице наблюдают за тобой?»

– Безусловно. Я тебе не говорила, но в пятницу, по дороге домой, в метро ко мне пристал мужчина. Сказал, что я напоминаю ему его сестру, которая покончила с собой. Он был страшный, как привидение, так что я вышла на следующей остановке и подождала следующего поезда.

Без материалов доктора Кеттела я бы не смог провести научное измерение, в результате которого выяснил, что общительность у Изабель (фактор Е) развита ниже среднего, зато привлекательность для мужчин в общественном транспорте – чуть выше среднего, поскольку всего неделей раньше какой-то пассажир сказал ей, что хотел бы высечь ее скульптуру изо льда; для этого, по его словам, у него была оборудована студия в Фулхэме. Изабель вежливо отказалась, сославшись на загруженность по работе и легкую простуду.

Я зачитал Изабель список прочих факторов, исследованных доктором Кеттелом, и ее заинтересовал фактор М (хотя к тому времени она уже принялась отмывать сковородку из-под лососины). Этот фактор определял, богемный ли человек или обыденно практичный.