катастрофы. Теряя голову, сами понимаете, по волосам плакать не приходится. После массированных рейдов будет проведена мощная повсеместная дезинфекция с помощью всех доступных нам средств, включая ЭИС-2. Сейчас надо выработать тактику зачистки существующих очагов. Какой порядок эффективного обеззараживания карантинных зон вы можете предложить? Прошу.
– Последний вопрос, – Анна, как в школе подняла руку. – Куда будем девать новых заболевших после уничтожения зон? Их будет существенно меньше, но будут они неизбежно.
– Анна Михайловна, – голос Королёва стал мягче – как врач, вы прекрасно понимаете, что в сложившейся ситуации придётся отказаться от морализаторства. Разносчик неоинфекции рассматривается, как угроза мирового масштаба. К этому пришли во всех странах, где фиксировались точечные вспышки заболевания. Угроза должна быть уничтожена.
– Больной человек?
– Источник смертельной заразы, с которой мы пока не можем справиться, и которая угрожает всему человечеству.
Несколько членов комиссии покинули зал заседаний, заявив, что не намерены прикладывать к этому руку. Синявская осталась. Ей было необходимо изложить свои новости о результатах исследований и здравствующем Моне 18. Говоря о Моне и о зарождающейся вакцине, Анна чувствовала, что на неё наплывает тяжёлое равнодушие. Хотелось маминого яблочного пирога, и спать, прижав к себе Василя. А больше ничего.
После совещания Синявская заехала в лабораторию, взяла апробированную на Моне 18 вакцину и, не заглянув в вольеры, поехала к Юльке. Точную дозировку Синявская не знала, но думала, что препарата должно хватить на сына и контактные с ним лица.
За дверью было тихо. Анна нажала на звонок ещё раз. Ещё. Холодные струйки пота потекли по спине. Она подождала с минуту и вдавила кнопку звонка снова. Потом принялась бить кулаками в дверную обшивку.
– Чё барабанишь-то?! – раздалось из-за соседней двери. – Нету их, не ясно что ли?
Синявская кинулась на звук.
– Откройте, пожалуйста!
– Чего захотела, – скрипнул старушечий надломленный голосишко. – Мож, ты заразная! По телевизиру всё время говорят, не открывайте, мол, никому и сами дома сидите. Нашла дуру! Вон этих-то твоих увезли! Больные они, значит. Откроешь дверь, а зараза и проскочит!
– Как увезли?! Куда?!!
– Знамо куда, в зону. Солдатики пришли, да и увезли. Я в глазок смотрела, всё видела. Мужик-то больно уж шумел. Дрался даже. Его и того…
– Чего того? – Синявская прижалась губами к запотевшему дверному глазку.
– Стрельнули. А как же! Заразный, а туда же. Вот его стрельнули, да и тоже увезли.
– А мальчика, мальчика маленького? Светленький такой!
– И Юльку, и Кольку, и мальчонку их этого приблудного – тоже.
Анна сползла по стене, запрокинула голову и какое-то время сидела так, не думая ни о чём. За дверью ещё что-то ворчала бабка. Не дождавшись ответа, соседка вздохнула и отошла. Ей хотелось поговорить. Сколько времени взаперти.
Окончательного порядка зачистки карантинных зон на совещании выработано не было. Слишком неточная информация по организации этих территорий. На размышление участникам комиссии дали ровно сутки. Синявская набрала номер телефона Королёва и прокашлялась, чтобы не выдать голосом своего полуобморочного состояния.
– Да! – отрывисто ответил председатель.
– Это Синявская. Доброй ночи. Простите, что поздно.
– Доброй. Ничего, я не спал. Есть мысли относительно нашего проекта?
– Анатолий Сергеевич, мне необходимо попасть в одну из зон, пока они не уничтожены. Для моих исследований требуется материал, а он на исходе. Боюсь, после зачистки мне будет негде его взять.
– Вы слишком оптимистично настроены, – заметил Королёв.
– Мне не до оптимизма, – Анна едва сдержалась, чтобы не наговорить невозмутимому председателю комиссии гадостей.
– Хорошо, у вас три дня. После этого начнётся зачистка. Пропускной документ получите в штабе по транспортировке больных. Я туда сейчас позвоню.
– Спасибо.
Анна мчалась к штабу, расположенному в глухом Подмосковье. Стрелка на спидометре легла за цифрой 120. Когда через всю Москву можно было промчаться на такой скорости? Сейчас пустые спящие улицы позволяли. Только бы вёлся учёт, кого и куда направляют из приёмника-накопителя.
Начальник штаба сидел в небольшой комнатёнке, облачённый в изоляционный костюм. Сейчас у серебристых скафандров появился новый аксессуар – прилаженный к шлему аппарат, похожий на фонарик на шахтёрской каске. Это и был знаменитый ЭИС. Благодаря новшеству, теперь ликвидаторы напоминали больше не астронавтов, а водолазов-глубоководников. Анна заметила, что на шлеме начальника штаба красовался более мощный ЭИС-2. В современных условиях это было атрибутом привилегированного положения. Как дорогая спортивная машина в мирные дни или, когда-то давно малиновый пиджак и золотая цепь в палец толщиной. У каждого времени свои вожделения. На всех ликвидаторов «двушек» пока не хватало.
– Здравствуйте, – с порога сказала она. Не дожидаясь дальнейших вопросов, продолжила. – Я Синявская. Вам должен был насчёт меня звонить Королёв.
– Почему без изоляционного костюма? – устало поинтересовался хозяин штаба.
– У меня иммунитет.
– Ладно, дело ваше. – Мужчина открыл ящик стола и вытащил оттуда красные корочки, пропуск в зону. Анна взяла документ, но уходить не спешила. – Вы что-то ещё хотели?
– Мне нужны списки привезённых сюда за последние двое суток.
Начальник штаба насторожился.
– Зачем? Такого распоряжения я не получал.
– Видите ли… – Синявская заторопилась. Версию она сочинила по дороге сюда и очень боялась, что прозвучит неубедительно. Врать Анна Михайловна не умела. – Я врач. Веду разработку вакцины против неоинфекции. Среди контактных лиц мог быть человек, которому была сделана инъекция препарата, способного защитить от заражения. Я понимаю, что открывать фургоны вне зоны невозможно. Для этого я и еду на территорию. Мне крайне важно знать, действует ли вакцина. Если она эффективна и этот человек здоров, несмотря на контакт с инфицированными, тогда вакцина будет пущена в производство.
Мужчина помолчал, видимо, пытаясь разобраться в том, что на одном вдохе выпалила эта полоумная без «противочумки».
– А-а… – наконец протянул он. Пораскинув мозгами, верный служака решил, что, раз уж сам Королёв лично отдал распоряжение, то опасаться нечего. – Списки на базе у дежурного. Но только за эти сутки. Остальные мы после отправки машин уничтожаем. Чего их хранить?
– Да, да. – Спокойствие в голосе начальника штаба взбесило Синявскую. Как просто он говорит об этом. А если бы в одном из фургонов был его сын?
– База отсюда находится в двух километрах. Вы на машине?
– Разумеется!
– Тогда подкиньте туда сменщика. Кстати, он вам покажет дорогу.
База представляла собой огромный полигон, обнесённый тремя рядами колючей проволоки. «Колючка» змеилась целыми мотками, нависала гроздьями, образуя собой ощерившуюся непроходимую стену. По периметру высился частокол из столбов, на которых громоздились огромные ЭИСы (вторые или первые Анна не поняла) и мощные прожекторы. Метрах в ста от первого пояса виднелся второй: та же клубящаяся «колючка», ослепляющие прожекторы и энергоизлучатели её имени. Немыми статуями высилась охрана с автоматами.
– К проволоке не прикасаться, ток, – предупредил молчаливый спутник Анны.
– Серьёзно тут у вас всё.
