пути вибрионы, но сам охоты за ними уже не вёл. Синявская с ужасом понимала, что очень скоро иммуноглобулин окончательно потеряет к возбудителям заболевания интерес, какое-то время они будут держать презрительный нейтралитет, а потом вибрионы пойдут в наступление. Страх потери парализовал её сознание, заставлял делать ошибки и суетиться. Клейкая паника всё сильнее затягивала в свою трясину.

Королёв настойчиво интересовался результатами исследований. Главный вопрос – действительно ли разновидность найденного ею в зоне вибриона не реагирует на излучение ЭИС-2. Анна что-то врала, путалась и чувствовала в голосе председателя всё нарастающее недоверие. Этих допросов Синявская боялась не меньше, чем навязчивых звонков высокопоставленных коллег, жаждущих конкретной информации со всеми выкладками и результатами анализов.

Сегодня голос Королёва был особенно официален.

– Анна Михайловна, только что завершилось совещание, на котором вы, как обычно, отказались присутствовать по причине своей крайней занятости.

– Я не выхожу за пределы бункера по причине, которая вам хорошо известна, – рассердилась Синявская. – Пока я окончательно не убедилась, что новый вид вибриона полностью безопасен после обработки ЭИС-2, я не могу появляться среди людей.

– Существует конференц-связь, которой вы, как я помню, умеете неплохо пользоваться, – заметил Королёв. – Но не будем отвлекаться. Я звоню, чтобы поставить вас в известность о некоторых принятых решениях, которые касаются и вас лично.

– Слушаю, – холодея, произнесла Анна. Интуиция ей подсказывала, что добрых вестей от начштаба ждать не приходится.

– На данном этапе исследования, касающиеся активной инфекции, решено временно свернуть. Все силы мы должны бросить на создание эффективного препарата для всеобщей вакцинации здоровых людей. Думаю, вам не стоит напоминать, что профилактика – лучшее лечение.

– Вы не точны, медики говорят, что профилактика лучше, чем лечение. Это не означает, что больных людей не нужно спасать.

– Не будем терять время на демагогию. На данном этапе речь о лечении не идёт. Слишком многое можем потерять при неудачном стечении обстоятельств. Инфекция должна быть полностью искоренена. В этом направлении проведены успешные работы по созданию нового дезинфекционного оборудования ЭИС-3. Закончены его испытания. Аппарат уничтожает любой источник инфекции и, как следствие, саму инфекцию. Результат абсолютный. В случае обнаружения источника сейчас мы будем применять именно это оборудование.

– Постойте! Что вы хотите этим сказать?! А если источник инфекции живой человек.

– Анна Михайловны, – в голосе Королёва мелькнула брезгливость – выйдите на улицу и спросите у любого, что для него важнее, собственная жизнь или некие эфемерные догмы. Мы с вами делаем конкретное дело, а не дискутируем на уроке литературы.

– Я не верю, что Жигалов мог пойти на создание такого аппарата!

– При чём тут Жигалов? Герман Семёнович, помнится, устроил демарш ещё на совещании, где решался вопрос о дезинфекции карантинных зон. Вы же не думаете, что у нас в стране имеется только один человек, владеющий необходимыми знаниями? А академик Жигалов отправлен на заслуженный отдых. Если человек отказывается делать свою работу, он явно нуждается в продолжительном отпуске. Вы согласны?

– Не… не знаю, – как реагировать на явную угрозу Синявская, действительно, не знала. Не сталкивалась.

– Итак, вернёмся к нашему вопросу. Разработки препарата для лечения неоинфекции вестись, безусловно, будут, но позже. Сейчас нас, в первую очередь, интересует вакцина, способная предотвратить заражение. Это я уже сказал. Второе. Поскольку ваш новый вид вибриона потенциально опасен, он будет уничтожен ЭИС-3. Повторяю, этот аппарат справится с любым видом инфекции. Как вы понимаете, уничтожить придётся и сам бункер. Ничего с собой не берите, ждите, за вами приедет специальная машина, чтобы изолировать вас до того момента, пока мы ни уверимся, что вы здоровы.

– Вы хотите уничтожить лабораторию?!

– Мы ведём работы по уничтожению всех источников инфекции, потенциальных, в том числе. Не волнуйтесь, когда мы убедимся, что вы не несёте опасности, вам будет выделена в институте лаборатория, где вы продолжите работать в направлении создания вакцины.

– Вы не смеете распоряжаться ходом моей работы! Я работаю над препаратом, который будет излечивать заболевание!

– Простите, Анна Михайловна, но это не обсуждается.

– Объясните мне, зачем всем кидаться на одну амбразуру? Насколько я знаю, эффективную вакцину уже разработали мои израильские коллеги.

Королёв крякнул.

– Она дорогая, – вдруг просто сказал он. – Нам нужна своя, подешевле.

– О каких деньгах тут может идти речь?!

– О государственных! – вышел из себя председатель. – Какого хрена евреи будут толкать нам свою отраву втридорога, когда мы и сами можем на этом деньги делать! Не забывайте, экономика страны, мягко говоря, пострадала со всеми этими незапланированными расходами. Её надо поднимать, а не транжирить на всякие закордонные штучки! Мы подписали договор на поставки наших ЭИС-3 за рубеж. Но даже такие вливания не могут заткнуть финансовые дыры, которые пробила эта чёртова эпидемия.

– А вдруг где-то опять вспышка! Должны же мы на этот случай иметь препарат!

– На этот случай у нас ЭИС-3. И ведётся разработка ЭИС-4. С его помощью можно будет дистанционно обеззараживать большие территории.

– Агрессивно обеззараживать?!! – Анне казалось, что на неё опускается потолок приговорённого к расстрелу бункера. – Вы… вы же просто создали ещё одно оружие! Вы из всего умудряетесь слепить очередную бомбу!

– Вы слишком эмоциональны для учёного, – в голос Королёва снова вернулся металл. – Ждите, часа через два за вами приедут. Всего доброго.

Синявская бросила мобильный на пол и кинулась в комнату, где давно голосил скучающий Василь. Она металась с сыном на руках, не в силах сообразить, что ей надо взять с собой, а что можно оставить на расправу третьему ЭИС. В мозгу билась только одна мысль: её сын – источник заражения, а их уничтожают. Схватив зачем-то уродливого плюшевого медведя, Анна выскочила из комнаты.

Синявская запихала ничего не понимающего Василя в машину и вжала педаль газа в пол. Плана у неё не было. Скорее бежать оттуда, где её сыну угрожала гибель – вот и весь план.