Я дохромал до «кадиллака» и вытащил из багажника домкрат и монтировку.

— Помоги-ка мне снять шины: деньги там, внутри!

Сначала она мне даже не поверила и указала пальцем на распоротое запасное колесо:

— Если так, они бы их нашли!

— Я не такой олух, чтоб совать их в запасное колесо!

Я отвинчивал хромированные болты и объяснял^-.

— Я перевел деньги в доллары — в крупные купюры. Потом купил непробиваемые шины «X», снял внутреннее покрытие, выложил шины долларами, положил сверху бумагу и поставил покрытие на место. Триста миллионов в четырех шинах — разве это не гениальная идея?

Сказка была взбудоражена.

— Вот это да! И эти идиоты их не нашли!

— Как видишь…

Болты я отвернул быстро, но… снимать шины было уже некогда. Оставалось только засунуть все четыре колеса в «ситроен» и скорее сматываться подальше от этого места — потом разберемся…

Поднимать эту здоровенную тачку было несладко. Я снял колеса с одной стороны, потом, чтобы дело шло быстрее, свалил машину с домкрата. Когда я снимал третье колесо, Сказка воскликнула:

— Смотри, люди!

Действительно, к воротам подъезжал мотоцикл с коляской.

В лунном свете я различил кители троих жандармов, за которыми, скорее всего, бежала делегация из деревни.

Я выругался: я уже не успевал снять четвертое колесо. Мне страшно не хотелось оставлять здесь семьдесят пять миллионов, но другого выхода не было. К счастью, Сказка уже закатила два первых колеса в «ситроен». Я положил туда третье и сел за руль.

Жандармы прошли всего в двадцати метрах от нас; они направлялись в дом. Пока что они нас не видели, но должны были отреагировать при первых же оборотах нашего мотора.

— Пусть войдут в дом, — прошептала Сказка. — Пока они будут осматривать трупы, мы уедем…

Увы, перед воротами уже собрались люди: стрельба действительно привлекла всеобщее внимание.

Как только жандармы вломились в дом, я включил стартер. Один страж порядка — самый чуткий и самый проворный — тут же выскочил обратно. Увидев в темном углу двора нашу машину, он побежал к воротам, чтобы отрезать нам путь к отступлению…

Я включил все фары, в том числе и противотуманные, желая его ослепить. Но он оказался храбрецом. Он вытащил пушку и встал в воротах, твердо вознамерившись стрелять, если мы не остановимся.

Я замедлил ход и остановился в двух метрах от него. Он решил, что я сдаюсь, и опустил оружие. Тогда я включил сразу вторую скорость и крепко придавил акселератор. «Ситроен» рванулся вперед, сбив жандарма с ног. Я почувствовал, как по нему проехали наши колеса. Собравшиеся у ворот люди закричали, и дорога мгновенно стала свободной.

Я помчался в темноту. Все складывалось хуже, чем я ожидал… У меня все не выходило из головы то четвертое колесо, и я прямо кипел от злости…

В конце деревни дорога раздваивалась: налево — Муи-де-ль'Уаз, направо Париж через Иль- Адам.

Я на мгновение заколебался; Сказка это почувствовала.

— Не надо забираться в дебри, — посоветовала она. — Иначе можно заехать в тупик…

На этот раз я был с ней не согласен. Я знал, что те жандармы уже подняли тревогу во всех легашатниках департамента и что самое большее через двадцать минут все близлежащие дороги перекроют. У нас еще оставался шанс спрятаться в какой-нибудь дремучей дыре, в то время как в черте Парижа это сделать было практически невозможно. Но я все же повернул направо, решив положиться на смекалку моей подруги. Час назад она предоставила мне достаточно убедительные доказательства своей верности…

Я дал полный газ; с обеих сторон мимо машины понесся сонный темный пейзаж.

— Скорее! — крикнула вдруг Сказка.

Она залезла на сиденье коленями, чтобы удобнее было смотреть назад. Я глянул в зеркало. Далеко позади нас из черноты выбивалась желтая фара: это была трещотка жандармов. Мне показалось странным, что эти болваны сели нам на хвост. С их стороны это было довольно опрометчиво, ведь их осталось всего двое…

Мы проехали какую-то спящую деревню. Я на секунду высунул голову из окна, чтобы посмотреть, где сейчас наши преследователи, и одновременно констатировал две вещи: что на мотоцикле всего один жандарм и что он быстро сокращает разделяющее нас расстояние. Дело было плохо… Мужик шпарил как бешеный. Его машина была, наверное, в двести пятьдесят кубиков, и он прочищал ей трубы до упора!

— Сейчас он нас сделает, — проговорила Сказка. В ее голосе не было ни тени страха. Она словно комментировала спортивное состязание.

— Возьми мою пушку, — сказал я. — Ты же умеешь с этим обращаться… — И я протянул ей пистолет, вынутый из пиджака Анджело.

— Помедленнее! — попросила она.

Я слегка сбавил газ. Фара мотоцикла подпрыгивала за нами в темноте. До сих пор он ехал с ближним светом, но вдруг буквально взорвался золотым сиянием. Что-то ударилось о нашу машину. Этот кретин в нас стрелял!

— Он, наверное, захотел орден Почетного легиона, — усмехнулась Сказка, которую погоня, казалось, все больше возбуждала.

— Получит, — пообещал я, сжав зубы. — Только посмертно…

Увы! Этот гад был не так уж прост. Он оказался настоящим специалистом мотоциклетного абордажа. Он не спешил нас обгонять: ведь уже убедился в том, что нас не очень-то смущают живые препятствия. Его замысел заключался в том, чтобы ехать за нами и посылать вдогонку пули Освещая нас своей фарой, он мог следить за всеми нашими движениями и действовать по обстоятельствам. Сущий прилипала…

— Скоро Иль-Адам! — проговорил я. — Пора от него избавляться.

— Но как? Если я перелезу назад и разобью стекло, чтобы отстреливаться, он в меня легко попадет…

— Погоди-ка… А ну, держись крепче!

Нужно было срочно что-то предпринимать, иначе он мог подстрелить кого-нибудь из нас или пробить нам шину.

Я выключил передачу и яростно нажал на тормоз. Он ехал за нами по пятам и держал руль одной рукой, так что не успел последовать нашему примеру и на скорости сто километров в час врезался в наш задний бампер. Если бы я не потрудился выключить скорость, удар растер бы в порошок коробку передач. Но раздался лишь треск сминаемого металла, и машина дернулась вперед, как от порыва ураганного ветра.

Я поставил первую скорость и пощупал ногой акселератор. Тачка двинулась дальше. Похоже, все обошлось… Багажник был искорежен, заднее стекло превратилось во множество маленьких стеклышек, но главным было все же то, что машина осталась на ходу.

— Мы его сделали, Сказка!

— Да уж…

Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел лишь темное пятно посреди дороги. Гонщик получил свою порцию снотворного… Будет знать, как выслуживаться!

Мы достигли Иль-Адама. Городок видел десятый сон; в нем горело всего два-три окна. Я повернул