я и сам постиг,И даже так спросить я был намерен:52 Кто в том огне, что там вдали возник,Двойной вверху, как бы с костра подъятый,Где с братом был положен Полиник?»*55 «В нем мучатся, — ответил мой вожатый, —Улисс и Диомед,* и так вдвоем,Как шли на гнев,* идут путем расплаты;58 Казнятся этим стонущим огнемИ ввод коня, разверзший стены града,Откуда римлян вышел славный дом,*61 И то, что Дейдамия в сенях АдаЗовет Ахилла, мертвая, стеня,*И за Палладий* в нем дана награда».64 «Когда есть речь у этого огня,Учитель, — я сказал, — тебя молю я,Сто раз тебя молю, утешь меня,67 Дождись, покуда, меж других кочуя,Рогатый пламень к нам не подойдет:Смотри, как я склонен к нему, тоскуя».70 «Такая просьба, — мне он в свой черед, —Всегда к свершенью сердце расположит;Но твой язык на время пусть замрет.73 Спрошу их я; то, что тебя тревожит,И сам я понял; а на твой вопросОни, как греки, промолчат, быть может».76 Когда огонь пришел под наш утесИ место и мгновенье подобало,Учитель мой, я слышал, произнес:79 «О вы, чей пламень раздвояет жало!Когда почтил вас я в мой краткий час,Когда почтил вас много или мало,82 Слагая в мире мой высокий сказ,*Постойте; вы поведать мне повинны,Где, заблудясь, погиб один из вас».*85 С протяжным ропотом огонь старинныйКачнул свой больший рог; так иногдаТомится на ветру костер пустынный,88 Туда клоня вершину и сюда,Как если б это был язык вещавший,Он издал голос и сказал: «Когда91 Расстался я с Цирцеей* , год скрывавшейМеня вблизи Гаэты,* где потомПристал Эней, так этот край назвавший, —94 Ни нежность к сыну, ни перед отцомСвященный страх, ни долг любви спокойныйБлиз Пенелопы с радостным челом97 Не возмогли смирить мой голод знойныйИзведать мира дальний кругозорИ все, чем дурны люди и достойны.100 И я в морской отважился простор,На малом судне выйдя одинокоС моей дружиной, верной с давних пор.103 Я видел оба берега, Моррокко,*Испанию, край сардов,* рубежиВсех островов, раскиданных широко.106 Уже мы были древние мужи,Войдя в пролив, в том дальнем месте света,Где Геркулес воздвиг свои межи,109 Чтобы пловец не преступал запрета;*Севилья справа отошла назад,Осталась слева, перед этим, Сетта* .112 «О братья, — так сказал я, — на закатПришедшие дорогой многотрудной!Тот малый срок, пока еще не спят115 Земные чувства, их остаток скудныйОтдайте постиженью новизны,Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!*118 Подумайте о том, чьи вы сыны:Вы созданы не для животной доли,Но к доблести и к знанью рождены».121 Товарищей так живо укололиМои слова и ринули вперед,Что я и сам бы не сдержал их воли.124 Кормой к рассвету, свой шальной полетНа крыльях весел судно устремило,Все время влево уклоняя ход.*127 Уже в ночи я видел все светилаДругого остья, и морская грудьСклонившееся наше заслонила.*130 Пять раз успел внизу луны блеснутьИ столько ж раз погаснуть свет заемный,*С тех пор как мы пустились в дерзкий путь,133 Когда гора* , далекой грудой темной,Открылась нам; от века своегоЯ не видал еще такой огромной.136 Сменилось плачем наше торжество:От новых стран поднялся вихрь, с налетаУдарил в судно, повернул его139 Три раза в быстрине водоворота;Корма взметнулась на четвертый раз,Нос канул книзу, как назначил Кто-то,*142 И море, хлынув, поглотило нас».
Песнь двадцать седьмая
Круг восьмой — Восьмой ров (окончание)
1 Уже горел прямым и ровным светомУмолкший пламень, уходя во тьму,Отпущенный приветливым поэтом, — 4 Когда другой, возникший вслед ему,*Невнятным гулом, рвущимся из жала,Привлек наш взор к верховью своему.7 Как сицилийский бык, взревев сначалаОт возгласов того, — и поделом, —Чье мастерство его образовало,10 Ревел от голоса казнимых в немИ, хоть он был всего лишь медь литая,Страдающим казался существом,*13 Так, в пламени пути не обретая,В его наречье, в нераздельный рык,Слова преображались, вылетая.16