– Я всегда буду любить тебя, – Эмма медленно села на него, принимая Себастьяна в теплую гавань своего тела.

Все слова о любви и страсти, которые миссис Эндовер говорила своему сыну, пронеслись в голове маркиза. Он думал, что искренняя любовь ему недоступна. Но теперь он понимал, насколько высокомерны и заносчивы были его представления о любви.

Себастьян смотрел, как его прекрасная колдунья сняла с себя неглиже и бросила его на пол рядом с кроватью. Она склонилась к нему и стала тереться своей обнаженной грудью о его грудь. Тихие вздохи, слетавшие с ее губ, смешивались со страстными стонами, вырывавшимися из груди маркиза. От удовольствия он почти не замечал острой боли в боку.

Себастьян обвил Эмму руками и притянул к себе так, чтобы можно было ощущать ее теплую грудь. Нежный запах роз окутывал его и проникал в самые потаенные закоулки чувств. Тихие всхлипы срывались с губ Эммы. Она была настоящим открытием для маркиза.

Легкие спазмы женской плоти чуть не привели Эндовера на грань наслаждения. Но он сопротивлялся им, желая удовольствия не только для себя, но и для своей жены. Эмма вцепилась ему в плечи: она скакала на нем верхом, изгибалась дугой, пока не достигла наивысшего блаженства, пока едва заметные судороги не сотрясли ее тело и ее плоть не сжала его. Себастьян издал глухое рычание, смешавшееся с тихими стонами и всхлипами его жены. Они оба погрузились в царство наслаждения.

– Тебе хорошо? – спросила Эмма, прикасаясь губами к его шее.

– Давненько мне не бывало так хорошо, – смех вырвался из его груди наружу.

Маркиз крепко обнял свою возлюбленную. Но он все никак не мог избавиться от мучившей его тревоги. И хотя Эмма теперь его жена, Себастьян не мог прогнать странное чувство, будто может потерять ее.

«Это все из-за Рэдберна, – думал он. – Он все еще бродит на свободе и может напасть в любой момент».

Возможно, со временем, когда маркиз разберется с племянником и найдет Шарлотту, страх потерять Эмму пройдет. А пока Себастьян постарается сделать так, чтобы ничего не угрожало его счастью с молодой женой.

Как только Рэдберн вошел в комнату, его сразу окружил запах опиума и пряных духов. Аромат витал в воздухе, словно привидение, напоминая Бернарду о его прошлой славе. На стенах горели светильники отбрасывавшие трепещущие тени на бордовый шелковистый бархат, которым были обиты диваны и кресла. Теперь они были пусты: в комнате не было никого, кроме призрачной фигуры партнера.

– Это похоже на привидение, не правда ли? – Гаэтан сидел на стуле, отделанном золотом, возле безжизненного камина. Он был похож на свергнутого короля. – Здесь можно услышать голоса и увидеть фигуры девушек, плывущие словно тени.

– Я перестрою этот дом, – от тихого голоса партнера у Рэдберна мурашки поползли по спине.

– С этим делом покончено.

– Может быть, здесь и покончено, но мужчин готовых платить за подобные развлечения, можно найти везде. Я думал о том, чтобы отправиться в Нью-Йорк, – сказал Рэдберн.

– Я надеялся, что вы догадываетесь о том, какое зло таит в себе это дело. Но вы хотите распространять этот яд и дальше.

– Какие благородные чувства. Я не замечал, чтобы вы отказывались от денег, которые приносило вам это заведение.

– Тогда я знал, что у меня нет выбора, – Гаэтан посмотрел на пол. – Я презираю себя за эту слабость. После того как я узнал всю правду, я решил, что это продолжаться больше не может.

– Вы не могли остановить меня. Я разрешил вам оставаться моим партнером, чтобы избежать неприятностей, которые вы могли причинить. Вам хотелось бы держать меня под контролем, но вам не удалось сделать этого, – Рэдберн медленно повернулся и раскинул руки. – Это была моя империя. Старый дурак основал это заведение, но он не понимал, насколько доходным оно может быть. Я тот, кто принес славу и величие заведению Гаэтана. И я снова буду править.

– Боюсь, что вы сошли с ума, Бернард.

– А я думаю, что вы дурак.

– Где Шарлотта Ашервуд?

– Я продал ее шотландцу по имени Мак-Леод. Вскоре после этого он уехал из города. И мне было все равно, куда он ее увез, – Бернард пожал плечами.

Гаэтан долго молчал, потом произнес:

– Эндовер не даст тебе возможности продолжать это дело.

– Эндовер долго не проживет. Я ошибался, когда думал, что Холлингтон сможет разобраться с моим дядей, – Рэдберн достал из кармана пистолет. – А теперь я должен сделать это сам. И вы не сможете заставить меня передумать.

– Жаль, что вы не были сегодня на его свадьбе. Торжество было скромным: на нем присутствовали лишь члены семьи да несколько близких друзей. Нельзя думать о пышной свадьбе, когда в семье такое горе. А все из-за вас.

– Я просто взял нищую бесприданницу и пристроил ее куда надо, – Рэдберн сел на ручку стула напротив Гаэтана. – Это очень мудро с моей стороны.

– А теперь вы еще хотите убить своего дядю.

– Я бы не стал ожидать от вас понимания, учитывая то, как вы его любите.

– Я надеялся, что вы почувствуете раскаяние, или вину, или угрызения совести. Теперь я вижу, что вы