– Может быть, в другой раз?

– Мне не хотелось бы мешать вашему дружескому общению с леди Кэтрин.

– Глупости. Я непременно должна услышать душераздирающую историю о вооруженных разбойниках.

Стэнтон расхохотался.

– В таком случае я буду иметь честь навестить вас в ближайшее время.

В знак благодарности за приглашение он поклонился, перешел к той стороне двуколки, где сидела Кэтрин, и предложил ей руку:

– Разрешите вам помочь, леди Кэтрин?

Кэтрин уставилась на руку мистера Стэнтона. Она не хотела ее касаться, но ее беспощадный внутренний голос тут же обозвал хозяйку обманщицей. Она стиснула зубы. Вот досада! Ладно, ей хотелось до него дотронуться. Она просто боялась это сделать. Боялась своей реакции, особенно если она окажется такой, как в момент, когда он налетел на нее в коридоре.

«Хватит смешить людей. Это просто рука. Он хочет помочь мне выбраться из коляски, чтобы я не свалилась на землю самым недостойным образом», – подумала Кэтрин. К тому же они вовсе не будут друг друга касаться, потому что на обоих перчатки. И, улыбнувшись самой безразличной, как ей казалось, улыбкой, Кэтрин вложила руку ему в ладонь.

Его пальцы уверенно обхватили ее кисть. У нее начали гореть щеки. Кэтрин молилась, чтобы никто ничего не заметил. Как только ее ноги коснулись земли, она сразу же вырвала свою руку, как будто Эндрю ее чем-то обжег.

– Благодарю. – И прикрыв ладонью глаза от солнца, пробивающегося сквозь ветви деревьев, Кэтрин обратилась к Спенсеру: – Удачной прогулки, сынок.

– Спасибо, мама.

Мистер Стэнтон наклонился к Кэтрин и тихо, чтобы никто больше не слышал, сказал:

– Не беспокойтесь, я за ним присмотрю.

Он запрыгнул в коляску, кивнул, улыбнувшись Кэтрин и Женевьеве, потом разрешил Спенсеру трогать. Кэтрин следила за экипажем, пока он не исчез из виду. Тогда она повернулась к Женевьеве и сказала:

– У меня есть новости. – И, вытащив письмо отца, она передала его подруге.

Женевьева прочла послание, вернула его и облегченно улыбнулась.

– Значит, беспокоиться не о чем.

– Не о чем. Ну, не считая сыщика, которого наняли лорд Маркингуорт и его друзья. Я не думаю, что он сможет что-нибудь выяснить.

– Отлично. – И Женевьева посмотрела вслед укатившей двуколке. – Значит, это и есть мистер Стэнтон? Он совсем не такой, каким я его представляла.

– Вот как? Каким же ты его представляла? Женевьева рассмеялась.

– По крайней мере не таким привлекательным. Дорогая, твой рассказ был очень несправедлив. Лично я описала бы его двумя словами: божественный мужчина.

Кэтрин почувствовала ревность.

– Но я же не говорила, что он безобразный.

– Конечно, нет. Но ты даже не намекнула, что он такой, – вздохнула она, – обворожительный. Ты заметила прелестные ямочки, когда он улыбается?

«Господи, конечно, заметила. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы не глазеть на них».

– Вообще-то не заметила, но сейчас, когда ты сказала, вспомнил.

– Похоже, он подружился со Спенсером.

– Так и есть. Сейчас они вместе трудятся над каким-то сюрпризом для меня.

– Правда? И каким же сюрпризом?

– Если бы я знала, это не был бы сюрприз, – с улыбкой проговорила Кэтрин, повторяя слова, сказанные Стэнтоном. – Когда мистер Стэнтон позвал Спенсера с собой в деревню, я была уверена, что выйдет неловкость, и очень поразилась, когда сын согласился. Я уже несколько лет не приглашаю его с собой, зная, что он не любит покидать поместье. – На ее лице возникла недоуменная улыбка. – Мистер Стэнтон за сутки добился того, чего я не могла добиться в течение нескольких лет.

– Очевидно, причина необычного поведения Спенсера кроется в самом мистере Стэнтоне. Присутствие твоего гостя явно оказывает на мальчика положительное влияние.

– Так и есть.

К несчастью, он оказывает влияние не только на Спенсера.

– Он тебя любит, – сказала Женевьева.

Кэтрин показалось, что у нее все внутри оборвалось.

– Конечно, любит. Он же мой сын.

Взгляд Женевьевы был таким проницательным, что Кэтрин захотелось куда-нибудь спрятаться.

– Я говорю не про твоего сына.