Вдруг Крокодил быстро ползет вперед, шурша по бетону. Он хватает Отлив челюстями, молотит хвостом по черноте. Мрак внезапно прореживается, становится дымной завесой, миражом… Крокодил подползает к С’бу. Мальчик кричит от страха. Крокодил кладет свою громадную голову С’бу на ногу — ласкается. Тот в ужасе пытается отпрянуть. Так же вела себя вначале и я с Ленивцем, а потом поняла: только он защищает меня от надвигающейся тьмы… Правда, на морде Ленивца не было крови моего брата.
— В игре все совсем не так! — всхлипывает С’бу и застывает на месте: Крокодил тычется мордой ему в ногу.
— Теперь он твой, малыш. Поздравляю! — хохочет Хьюрон. — Пожелал бы тебе удачи, потому что прокормить этого гада непросто, да ведь ты долго не протянешь.
— Я… — начинает С’бу, но Оди подносит ствол пистолета к его виску и спускает курок. С’бу падает на колени. Его лоб с глухим стуком впечатывается в бетон. Я отворачиваюсь.
Без завываний Отлива снова становится слышна музыка.
— Что ж, вроде бы все получилось… Выключи эту дрянь! — приказывает Хьюрон.
Амира щелкает выключателем, и музыка умолкает. Повисает тяжелая тишина, нарушаемая лишь плеском волн, которые бьются о пирс. Да еще Крокодил все тычется в С’бу головой, словно пытаясь поднять его.
— Да, все получилось, — отвечает Амира.
— Теперь постарайся поскорее убрать отсюда мерзкую тварь.
— Не трудись. У нас есть план. Живой он, конечно, был бы лучше, но мы согласны на все… — Амира бросает на Крокодила оценивающий взгляд.
— Тише! — смеется Оди. — Он тебя услышит!
Я жду, пока оба поднимаются на лестницу, и отсчитываю еще несколько минут. Двести восемьдесят девять аллигаторов… двести девяносто четыре аллигатора… Убедившись, что они ушли и больше не вернутся, я очень осторожно, чтобы не разозлить Крокодила, выползаю из воды. Он по-прежнему тычется головой в С’бу. Я видела, как животные живут несколько месяцев после того, как их люди умирают. Но прежними они уже не становятся.
Из-за того, что у меня в ключице пуля, я не могу поднять руку. Каждый шаг причиняет острую боль, как будто в груди сидят осколки стекла. Голова раскалывается. Но мне нужно подняться наверх, нужно добраться до телефона. Я никак не сумею вытащить отсюда Бенуа в одиночку.
Я стараюсь подальше обойти мясницкую колоду, отворачиваюсь от лежащего на ней кровавого месива. Крокодил, наконец, замечает меня и перегораживает мне дорогу к лестнице. Не ожидала от него такой прыти! Он разевает пасть — верный признак агрессии. Я поднимаю одну руку, показывая, что сдаюсь.
— Они хотят убить тебя. Разрубят на куски и изготовят мути. У них все заготовлено заранее! — Крокодил бесстрастно смотрит на меня золотистыми глазами-щелками. Я терпеливо продолжаю: — Наверное, такое редкое животное, как ты, стоит целое состояние. Я могу тебя спасти… Точнее, попытаюсь. Но сначала ты помоги мне выбраться отсюда!
Крокодил дергает головой. Я отскакиваю назад, но тут же понимаю: он не собирается меня сожрать, а просто указывает в сторону лестницы. Пропускает меня. Осторожно обхожу его, каждый миг ожидая нападения, готовясь испытать боль, когда его громадные челюсти сомкнутся на моей руке или ноге. Но Крокодил не нападает, и я мучительно долго взбираюсь вверх по крутой лестнице, хватаясь за верхние ступеньки одной рукой. Грудь раздирает боль.
Поднявшись, я оказываюсь в звукозаписывающей студии — вернее, за ней. Студию перегородили звукоизоляционной стенкой. Правда, запахи сюда проникают все равно. Стеклянные двери, выходящие в сад, раздвинуты. Рассвет окрашивает небо бледно-желтыми и розовыми лучами.
Я бочком-бочком пробираюсь к бассейну, стараясь прятаться за кустами. Во дворике вижу Амиру и Марка. Марк растирает запястья, на которых еще видны следы от шнуров. Амира поглаживает по голове Кролика. Тот дрожит мелкой дрожью. Под перевернутым металлическим столом мечется и рычит Мангуст; он в ярости бросается на железные завитки. У Амиры звонит телефон; не отвечая, она смотрит на экран и говорит Марку:
— Деньги перечислены!
Из дома выходит Хьюрон в атласном купальном халате — видимо, он только что принял душ. Издали слышится вой сирены. Хьюрон склоняется над Кармен, обмякшей в шезлонге, в луже крови.
— Ну и напортачил ты с малышкой Карменситой! — говорит он почти весело.
— От нее тебе все равно никакого толку, — огрызается Марк. — Зато теперь она послужит наживкой! — Он снимает колеса шезлонга с тормоза и катит Кармен к бассейну.
— Меня увольте. Меня и так тошнит…
Сирены завывают громче. «Часовые», наконец, опомнились. Я сижу на корточках за кустами, гадая, как спасти Мангуста.
— Мы недолго, — говорит Амира. Марк наклоняет шезлонг и сбрасывает Кармен в воду. Она тут же всплывает на поверхность, ее спина похожа на бледный гриб, который вырастает из воды. Вокруг головы нимб светлых волос. — Сейчас он появится…
Да, Крокодил уже здесь, он сидит в засаде под листьями. Он тычется мордой в тело Кармен. Оди все-таки подходит поближе — посмотреть. Наверное, любопытство сильнее страха. Крокодил легко выпрыгивает из воды и хватает Оди. Сначала он держит его осторожно, почти с нежностью. Потом он щелкает зубами и прокусывает Хьюрону живот. Оди визжит, как недорезанный боров.
Сирены все ближе. Внизу, у ограды, уже видны мигалки. Хьюрон пытается выхватить пистолет.
— Помогите, гады! — кричит он Амире и Марку. Но те стоят не шелохнувшись.
Ругаясь, Оди тянется к челюстям Крокодила, пытаясь разомкнуть их. Каким-то чудом ему удалось выхватить из кобуры пистолет. Он приставляет ствол к глазу Крокодила и стреляет. Вспышка — и Крокодил дергается. Оди страшно кричит. Крокодил рвет ему внутренности. Из раны жирной петлей вываливаются кишки. Крокодил ударяет хвостом по воде и что есть силы бьет своего мучителя головой о стенку бассейна. Оди показывается над водой, перекладывает пистолет в левую руку. Пытается засунуть его в пасть чудовищу. Слышится приглушенный удар.
Крокодил обмякает и слегка разжимает челюсти. Хьюрон пробует освободиться, но не может. Тяжелая рептилия тянет его за собой на дно.
— Помогите! Мать вашу, гады, сволочи, помогите! Амира! — Хьюрон тянет к ней мясистую руку.
— Помочь ему или нет? Как думаешь, дорогуша? — задумчиво спрашивает Марк.
— По-моему, мы свое дело уже сделали, — сухо отвечает Амира. — Прощай, Оди!
— Спасите меня! — молит он. Крокодил тянет его на дно; плечи Оди скрываются под водой. — Хотя бы утонуть не дайте! Хоть в этом помогите!
— Было очень приятно работать с тобой. — Марабу встает на бортик, отводит ногу назад, целится и бьет Хьюрона носком туфли в грудь. Человек и Крокодил исчезают под водой.
Со стороны парадного входа слышатся крики:
— Мы вооружены!
— Жалко терять Крокодила, но что мы могли поделать? — говорит Марабу, наблюдая за тем, как в воде задыхается Оди. Она мечется по бортику; вокруг нее словно облако газа.
— Ничего, дорогуша, будут и другие поставки, — утешает ее Мальтиец. Потом берет ее за руку, и они просто исчезают. Превращаются в тени на фоне факела. Я слышу громкий топот.
Бойцы отряда самообороны находят меня у бассейна. Рядом со мной взъерошенный Мангуст; он неотрывно смотрит на воду, по поверхности которой расходятся круги.
