— «Невидимый демон»!

— Объединенные усилия, — кивает Мальтиец. — Туманная оболочка Амиры без меня никуда не годится. Правда, художественной резьбой мы с ней любим заниматься вместе. Но мы напрасно теряем время. Пора принести в жертву детей и отправиться в краткосрочный отпуск… Иди сюда, иностранец! — зовет Мальтиец Бенуа, размахивая ножом. — Похоже, тебе уже приходилось участвовать в собачьих боях.

Он бросается на Бенуа. В тот же миг рычащий Пудель прыгает на Мангуста. Истерически тявкая, он валит Мангуста на спину, кусает его в живот, в морду. Пуделиный нос в крови. Мангуст извивается и лягается, оскалив зубы от боли, но не издает ни звука.

В левой руке Мальтийца неизвестно откуда появляется еще один нож; когда Бенуа бьет его по ребрам дубинкой, тому удается резануть его по лицу. Лезвие скользит по подбородку и вверх, по щеке.

Я трясу Кармен за плечи:

— Скажи, в доме есть оружие?

— Нет-нет-нет-нет-нет! — Она бешено трясет головой из стороны в сторону, как будто у нее припадок.

Я отпускаю Кармен; она сгибает колени, хватает своего Кролика и прижимает к груди, как ребенок мягкую игрушку. Потом отпивает глоток из бокала и смотрит на меня с таким видом, словно я собираюсь все у нее отнять. Ленивец взволнованно попискивает.

— Отстань, я думаю! — огрызаюсь я.

Мангуст вдруг лягает Пуделя задними лапами и пытается оседлать его. Звери катаются по полу. Мангуст получает преимущество. Он привык убивать змей, а сейчас перед ним всего лишь маленькая мерзкая собачонка. Он вцепляется визжащему Пуделю в горло.

Люди тоже не отдыхают. Бенуа и Марк ходят кругами, не сводя друг с друга глаз. Бенуа что есть мочи бьет Мальтийца в грудину дубинкой, стараясь удержать его на расстоянии. Тот пятится назад, притворившись, будто споткнулся, но это уловка. Когда Бенуа кидается к нему, Мальтиец неожиданно уклоняется от удара, колет Бенуа ножом в бок и отпрыгивает назад, оказавшись вне зоны досягаемости. Я подхожу к Мальтийцу сзади и бью его по затылку тяжелым металлическим стулом.

К сожалению, череп у Мальтийца крепкий. Я надеялась совсем вырубить его, но он всего лишь спотыкается, роняет нож и, схватившись за затылок, в бешенстве кричит:

— Ах ты, сучка! Я еще до тебя доберусь! — Он начинает разворачиваться, но Бенуа с силой бьет его дубинкой в висок.

Мальтиец падает. Кармен тихонько повизгивает от удовольствия.

— Сегодня я весь вечер жду чего-то… — радостно напевает она.

Марк приподнимается, но Бенуа бьет его ногой в коленку. Марк падает под шезлонг. Я бросаюсь вперед, прижимаю коленом его спину и зову Бенуа. Тот достает толстые шнуры — для сотрудников «Часового» они часто оказываются полезнее наручников и потому входят в экипировку, — и мы вместе связываем Мальтийцу запястья и лодыжки, а потом привязываем его к тяжелому металлическому столу. Пудель рычит и пытается укусить меня за пальцы, но Бенуа успокаивает его, треснув дубинкой по шее; я обвязываю морду шавки веревкой и прикрепляю за ошейник к стулу.

— Крутом вода! — поет Кармен, показывая на бассейн. — И жажда, жажда!

Снизу вдруг поднимается огромная тень. Слабый свет скрывается под нею. На поверхность вырывается нечто мертвенно-белое, чешуйчатое. Оно подпрыгивает, разевает пасть, и хватает Бенуа — тот даже закричать не успевает. Потом существо, похожее на мерзкого динозавра, снова ныряет в воду. Меня обдает ледяными брызгами; я передергиваюсь. Бенуа исчезает, как будто его никогда не существовало. Только расходящиеся круги на поверхности напоминают о том, что здесь кое-что случилось.

— Рыбка хвостиком вильнула… — поет Кармен, хлопая от радости в ладоши.

Ничего не успев сообразить, я тоже прыгаю в бассейн. Вода такая холодная, что у меня перехватывает дыхание. Мангуст тяжело плюхается в воду рядом со мной и визжит. Мангусты не умеют нырять — ему придется вернуться. Раздвигаю пальцами осклизлые листья. Ленивец цепляется за мою шею в полном ужасе. Надеюсь, он умеет задерживать дыхание. Я набираю в грудь побольше воздуха и ныряю в мертвенно-белый полумрак, освещаемый откуда-то снизу. Я вижу на дне бассейна, в самой глубокой части, туннель, уходящий вбок. Туннель широченный — там спокойно уместится и грузовик. Зато в туннеле кромешная тьма, как будто меня уносит Отливом. Вода давит на барабанные перепонки. Тупая головная боль сменяется резкой, острой. Туннель поворачивает вбок, как колено трубы в унитазе, и я оказываюсь в бесчеловечно-черном, холодном пространстве. Я слышу вдали музыку; что-то шлепает по воде. Легкие у меня горят. С трудом выныриваю на поверхность. Оглядываюсь по сторонам. Я в какой-то подземной пещере.

Гремят басы. Из динамиков льются сладкие голоса «и-Юси»:

Что-то снова шлепает по воде — громко, словно здесь ведут взрывные работы. Чудище выпрыгивает из воды, изгибается в воздухе и плюхается назад. В его челюстях обмякший Бенуа. Вблизи я наконец-то вижу, что передо мной не динозавр, а громадный крокодил-альбинос. Он собирается утопить свою жертву.

Я. плыву к нему, но Ленивец хватает меня за предплечья, пытается задержать. Он, конечно, прав. Я никак не могу прервать чудовищную пляску смерти. Плыву наугад в темноте. Стараюсь взять себя в руки и понять, что происходит. Слышу ритмичные удары мощного хвоста.

Глаза постепенно привыкают к темноте. Пещера метров двадцати в диаметре. Она явно не природного происхождения — многое здесь сделано руками человека. На стенах динамики, из которых поют «и-Юси». Из воды наверх ведет лестница. Ступени очень крутые. К лестнице из воды подводит узкая бетонная площадка, похожая на пирс. Наверху, над лестницей, горит голая неоновая лампочка. Я чувствую запах сырого камня и гниения. Так пахнет вода из-под цветов, которую забыли вылить из вазы.

На верхней площадке лестницы стоит голый по пояс Оди Хьюрон. Он в одних шортах, над которыми нависает его круглый живот. Под мышкой у него кобура.

Близнецы, совершенно голые, скованы за руки наручниками. Они стоят, слегка пошатываясь. У них совершенно пустые глаза. Чуть в стороне я вижу старомодную деревянную мясницкую колоду. Рядом с ней возится Марабу; она расстилает на колоде одноразовую простыню. У ног Марабу большая клетка — в такой уместится собака среднего размера. Но в клетке не собака, а какое-то другое существо. Млекопитающее с бурым мехом… Рядом с непонятным зверем вижу трепещущий комочек перьев.

Хьюрон кричит, обращаясь к Крокодилу в воде: