вклад»…

— Все зависит от того, что там у тебя.

Я проматываю запись до нужного места. Мандлакази и Дейву приходится склониться над самым диктофоном, чтобы расслышать тихий голосок Роберты, заглушаемый к тому же ревом кофемолки и звоном чашек.

Домой я возвращаюсь в двенадцатом часу, измотанная и злая. Еще больше я злюсь оттого, что машину пришлось оставить за два квартала: у самого «Элизиума» ведутся дорожные работы. Может, нам, наконец, пустят чертову воду? Роберту приютила Мандлакази. Статья получилась хлесткая. Она наверняка вызовет большой резонанс, хотя не исключена и паника. Для меня даже работа в бульварной газетенке — уже шаг вперед. Может быть, когда все закончится, я в самом деле напишу о реабилитационных центрах для наркозависимых. Только для серьезного издания, а не журнала для мужчин…

Из-за усталости я не замечаю, что мой замок с амулетами взломан. Сажаю Ленивца на шест у двери, включаю свет и вижу Вуйо. Он сидит на моей кровати с пистолетом. Держит его расслабленно, широко расставив ноги; пистолет болтается, как пенис. Физиономия у него унылая.

И надо же так случиться — именно тут мой мобильник нарушает тишину хитом «и-Юси» под названием «Лихорадка». Мы оба вздрагиваем; рука, держащая пистолет, дергается.

— Ответишь? — спрашивает Вуйо, но я понимаю: ему вовсе не хочется, чтобы я ответила.

— Нет. Перезвоню им потом, — говорю я, притворяясь, будто мне все равно. Стараюсь унять сердцебиение. Этот рингтон у меня запрограммирован только для трех человек: Арно, Сонг и С’бу. — Чаю хочешь? — спрашиваю я. — У меня выдался по-настоящему трудный день, я бы выпила чашечку. — Я болтаю без умолку, стараясь успокоиться. Адреналин бьет по голове сильнее, чем чемпион по таэквондо. Заодно — чашек у меня в хозяйстве нет — я пытаюсь найти хоть какое-то оружие. — Ты какой любишь? Моя слабость — крепкий черный. Кстати, я ни на что не намекаю…

Все силы уходят на то, чтобы стоять к нему спиной. Я слышу, как он дергает коленом — шуршит джинсовая ткань. Впервые в жизни я вижу Вуйо не в костюме. Это-то и пугает меня больше всего.

Я рывком выдвигаю ящик со столовыми приборами и вижу кое-что похуже электронных посланий от мертвецов и даже человека с пистолетом на моей кровати. В ящике лежит большой почерневший нож для мяса с зазубренным кончиком и двумя сломанными зубцами. Нож не мой. Как и фарфоровая статуэтка котенка с игриво поднятой лапкой, также почерневшая — от чего? От ржавчины? Нет, это не ржавчина… Совсем не ржавчина! В голове дурацкая мысль: «Неужели я могу держать в руках орудие убийства?» Я громко, до икоты, хохочу.

— Твой? — спрашиваю я у Вуйо, держа нож за кончик, как дохлого таракана.

— Не вынуждай меня убивать тебя, — устало отвечает он.

— Ты собираешься застрелить меня из-за моей рассылки?

— Кое-кому доставалось и за меньшие грехи. Нет, девочка, я собираюсь застрелить тебя, потому что из-за тебя страдает моя репутация. Положи нож! — Он целится мне в голову.

Я следую его указаниям и все же тупо спрашиваю:

— Ты точно не хочешь чаю?

Мама непоколебимо верила в силу чая. Кроме того, чайник у меня тяжелый, прочный. От него не ждешь ничего дурного — как, например, от ножа. Я решаю рискнуть, поворачиваюсь к рабочему столу, тянусь к старомодному металлическому чайнику. Но тут Вуйо одним прыжком оказывается рядом, рывком разворачивает меня, хватает за горло и притискивает к рабочему столу.

— Нет, блин, не хочу я твоего долбаного чая! — злобно шипит он, брызгая слюной мне в лицо. Приставляет ствол к моей щеке. — Отдай мои деньги!

Я хватаю чайник, но он бьет меня коленом между ног. Перед глазами мелькает белая вспышка. Слышу лязг металла о линолеум.

Вуйо отпускает мое горло, и я оседаю на пол у кухонного шкафчика, стараясь вспомнить, как дышать. Он бесстрастно наблюдает за мной, а потом засовывает пистолет в задний карман джинсов. Наверное, убивать раздумал. Решил избить до полусмерти, и все.

— У меня не… Я же отдала… — хриплю я. Он бьет меня по лицу тыльной стороной ладони, костяшками пальцев рассекая скулу.

— Ты погубила мою репутацию! Вставай. Я сказал, вставай! — Вуйо рывком поднимает меня на ноги.

— Я же отдала тебе долг! — Губы у меня в крови.

— Думала, меня можно одурачить? Забыла, с кем ты имеешь дело?

— Что случилось? Погоди… — Не выпуская моей руки, он бьет меня кулаком в живот. Я сгибаюсь пополам, но он не дает мне упасть на колени.

— Что случилось? Деньги фальшивые, вот что! Все до последней синей купюры!!!

— Я не знала! Вуйо, клянусь, это подстава! Меня подставили!

— Как я устал от твоей болтовни! — говорит Вуйо и лезет в задний карман джинсов. Но пистолета так и не вытаскивает, потому что на него с потолка обрушивается Ленивец. Под тяжестью взбесившегося мехового клубка Вуйо падает. Он роняет пистолет, который откатывается под кровать. Я пытаюсь дотянуться до него, передумываю и бегу в другую сторону.

Услышав визг Ленивца, я замираю на месте. Как статуя — девушка с чайником. Крепче сжимаю его и медленно поворачиваюсь. Вуйо выкручивает лапу Ленивцу, наступив ему коленом между лопатками. Лицо и шея Вуйо исцарапаны. Несмотря на то что Ленивец — травоядный, он умеет больно кусаться. Выдрал у Вуйо