Восток жестковыйный! Терпенье и злость,Топорная лесть и широкая кость,И зверства, не видные вчуже,И страсти его — от нужды до вражды —Мне так образцово, всецело чужды,Что даже прекрасны снаружи.Текучие знаки ползут по строке,Тягучие сласти текут на лотке,Темнеет внезапно и рано,И море с пустыней соседствует так,Как нега полдневных собак и зевак —С безводной твердыней Корана.Я знаю ритмический этот прибой:Как если бы глас, говорящий с тобойБезжалостным слогом запрета,Не веря, что слышат, долбя и долбя,Упрямым повтором являя себя,Не ждал ни любви, ни ответа.И Бог мне порою понятней чужой,Завесивший лучший свой дар паранджойДа байей по самые пятки,Палящий, как зной над резной белизной,—Чем собственный, лиственный, зыбкий, сквозной,Со мною играющий в прятки.С чужой не мешает ни робость, ни стыд.Как дивно, как звездно, как грозно блеститУзорчатый плат над пустыней!Как сладко чужого не знать языкаИ слышать безумный, как зов вожака,Пронзительный крик муэдзиний!И если Восток — почему не Восток?Чем чуже чужбина, тем чище восторг,Тем звонче напев басурманский,Где, берег песчаный собой просолив,Лежит мусульманский зеленый заливИ месяц висит мусульманский.
1998 год
Океан на Брайтоне
Совок бессмертен. Что ему Гекуба?Не отрывая мундштука от губ,Трубит трубач, и воет из раструбаВершина, обреченная на сруб.Вселенской лажи запах тошнотворный,Чужой толпы глухой водоворот,Над ним баклан летает непокорныйИ что-то неприличное орет.Какой резон — из-под родного спудаСбежать сюда и выгрызть эту пядь?Была охота ехать вон оттуда,Чтоб здесь устроить Жмеринку опять.Развал газет, кирпичные кварталы,Убогий понт вчерашнего ворья…О голос крови, выговор картавый!Как страшно мне, что это кровь моя.Трубит труба. Но там, где меж домамиЕдва обозначается просвет,—Там что-то есть, не видимое нами.Там что-то есть. Не может быть, что нет.Там океан. Над ним закат в полнеба.Морщины зыби на его челе.Он должен быть, — присутствующий немоИ в этой безысходной толчее.Душа моя, и ты не веришь чуду,Но знаешь: за чертой, за пустотой —Там океан. Его дыханье всюду,Как в этой жизни — дуновенье той.
