Так, состраданье истребя, Я отомстил жене. Он ждет за дверью не тебя — Явился он ко мне. Итак, готовься. Близок час. Развязка впереди. Теперь он, верно, слышит нас Входи, мой друг, входи! Ревела буря, дождь шумел, И ветер выл, как зверь, И оба, белые как мел, Уставились на дверь. — Ты не учел лишь одного,— Промолвил друг, входя (Лицо угрюмое его Блестело от дождя). Я вашу наблюдал войну, Оставшись в стороне. Я не люблю твою жену, Но ты противен мне. Греховно блудное житье, Вам нет пути назад: Противоядие мое Усиливало яд. За то, что я переносил Нешуточный урон, Я завещанье попросил У каждой из сторон. Условность жалкая, пустяк — И как не удружить: Ведь ты, удачливый толстяк, Надеялся пожить! Да и жена твоя, любя, Дарила мне в ответ Все, что украла у тебя За эти десять лет. Сейчас я вас почти люблю, Затем что через час Я во владение вступлю Всем, что украл у вас. Я подожду, — добавил он, Загородив проем,— Покуда, воя в унисон, Вы сдохнете вдвоем. Ревела буря, дождь плескал, И друг, уже не хмур, Глазами жадными ласкал Ампирный гарнитур. Он не учел лишь одного,— И в том его вина,— Что длань сильнее, чем его, Над ним занесена, Что я как автор не хочу С таким мириться злом И не позволю палачу Вселиться в этот дом. Я все решил. Я сделал так — И всяк меня поймет,— Что и супруга, и толстяк Таили свой расчет. Им был обоим ни к чему Свидетель темных дел. Они давали яд ему, А он недоглядел. Ему хватило бы вполне Для многолетних мук Того, что в водке и вине Ему давал супруг, А то, что грешная жена Ему всыпала в чай, Могло бы среднего слона Угробить невзначай. Он сам с утра не чуял ног И лыка не вязал, И будет их последний вздох Синхронен. Я сказал. Три трупа предо мной лежат. Троим не повезло. Я наблюдаю, горд и рад, Наказанное зло. Ведь я у всех — и поделом — Раскаянье исторг, И в реве бури за окном Мне слышится восторг! Однако худшее из зол Мрачит мое чело: Я сам чего-то не учел.
