пределы… Две фотографии тринадцать на восемнадцать на каждую живопись, негатив… Список работ в двух экземплярах, форма соответствующая… Письменное подтверждение на право собственности на каждый… То бишь справка. Документ на стоимость. Нету только ксерокопии первой странички паспорта вашего грека, но вы ж это на себя брали…

– Естественно, сударь мой, – с умным видом кивнул Петр.

– Ну вот. Все остальное налицо.

Петр перечитал документы внимательно. Они гласили, что три означенных полотна Ю. Ф. Панкратова приобретены гражданином Греции Костасом Василидисом совершенно законным образом в картинной галерее «Хамар-Дабан», после чего территориальное управление Министерства культуры РФ по сохранению культурных ценностей в Шантарске опять-таки с соблюдением всех необходимых формальностей выдало разрешение на вывоз данных картин за пределы Российской Федерации. Таможенные документы прилагаются, все в полном порядке. Господин Василидис может хоть завтра упорхнуть за рубеж, в свою Грецию, где, согласно Чехову и Дымбе, есть все… кроме, надо полагать, полотен Панкратова. Вернее, не совсем Панкратова, а?

– Комар носа не подточит, – заверил Марушкин. – В управлении и на таможне все прошло гладко, как вы и говорили. Стоило мне сунуться к этим, которых назвали, – они навытяжку встали. Непредвиденного превышения сметы не было, ровнехонько по таксе…

– Благодарю за службу… – задумчиво сказал Петр, разглядывая изнанки.

– Ну, так следовало бы и это… обещанные златые горы… Я понимаю, что нагрянул на недельку раньше срока, да работа шла очень уж гладко, справился раньше, вот и нетерпение взяло… Вы прямо тут закрома держите или нам куда-то идти?

– Подожди, – сказал Петр. – Иди-ка посиди в приемной, поболтай с девушкой, а я тут кое-что оформлю…

– Мы ж договаривались, что…

– Да помню, помню, – досадливо прервал Петр. – Иди, посиди с Жанной.

Оставшись в одиночестве, он почесал в затылке, не отрывая взгляда от выстроившихся в рядок подделок. Куча мятой бумаги на пушистом ковре выглядела совершенно инородным телом. Черт, а это ведь – форменная уголовщина. Классическая. Бумаги, очень похоже, самые что ни на есть доподлинные. Если этот Василидис летит за пределы многострадальной России прямым рейсом, дело облегчается до предела. Если будет промежуточная посадка в столице – что ж, придется греку раскошелиться еще на пару сотен баксов, потому что тамошняя таможня тоже хочет кушать. С этой стороны – никаких неожиданностей. Но картины-то поддельные!

Он присел на корточки, присмотрелся. Ногтем указательного пальца подцепил холст. Вспомнилось что-то очень знакомое – ну конечно, восемьдесят седьмой, дело Головина… Так-так… Ну, неужели?

Замяукал селектор.

– Да?

– Павел Иванович, Косарев приехал.

– Гони его сюда, – сказал Петр.

Эх, не успел убедиться…

Косарев вкатился торопливо, как тот колобок. При виде картин на лице у него на какой-то миг изобразилось нешуточное замешательство, однако он моментально справился с физиономией, расплылся в улыбке:

– Надо же, наш юноша сущий стахановец…

– Что это все значит? – не без суровости спросил Петр.

– Как выражался классик – «с позволения сказать, негоция», – без запинки ответствовал заместитель. – Помните «Операцию „Ы„»? Налетай, не скупись, покупай живопись! Господин-товарищ греческоподданный пожелал обзавестись полотнами одного из заметнейших шантарских живописцев. Грех было бы ему в этом препятствовать, благо все бумаги, я вижу, в порядке и никаких препятствий к вывозу не имеется…

– Послушайте, – сказал Петр чуть растерянно. – Из всего, что наболтал этот… Бенвенуто, у меня сложилось впечатление, что данные картины, как бы поделикатнее выразиться…

– Не совсем панкратовские?

– Вот именно, не совсем.

– Милейший Павел Иванович… – вкрадчиво произнес Косарев, взяв Петра под локоток, – можете быть уверены, я высоко ценю вашу щепетильность. Однако ж вы меня удивляете… Ну неужели вы всерьез полагаете, что мы способны на столь примитивное мошенничество? Впарить простодушному греку подделку? Это «Дюрандаль»-то? Стыдно, батенька.

– Но как это все понимать?

– Знаете… – задушевно начал Косарев. – Какой-нибудь дурак на моем месте стал бы говорить, что есть вещи, которых вам согласно взятой на себя роли и знать-то не положено. Только к чему это между своими? Вы ж в некотором роде человек свой… С вами нужно в открытую.

– Вот и извольте.

– Да ради бога! Пикантный нюанс в следующем… Наш греческий друг, господин Василидис, прекрасно знает, что данные шедевры живописи – никакие, откровенно говоря, не шедевры. Между нами говоря, он в живописи не разбирается совершенно, не говоря уж о том, чтобы ее коллекционировать, тащить с собой через полмира полотна… Да предложите ему хоть подлинник Леонардо, Василидис наш зевнет и признается, что предпочитает живых блондинок… Такой уж бизнес, Павел Иванович. Василидис, скажу вам по секрету, особого пиетета перед налоговыми органами никогда не испытывал. Это ведь не только в России уклонение от налогов – национальный вид спорта. Во всем мире так, не хотят людишки делиться с государством честно заработанными денежками, фантазию изощряют, как могут. Короче говоря, вы обратили внимание на цену? Не стоит того Панкратов при всем его таланте и известности. Но в том-то и соль, что у себя в Греции Василидис эти денежки спишет как не подлежащие налогообложению – есть у них хитрая статья в